- Теперь бы он ещё и работал, - с надеждой сказал Володарский.
- Книжка с экранчиком! – вспомнил Торопов лесника. Это была его последняя вменяемая мысль этим вечером. Голова и до этого кружилась, а тут вообще пошла в разнос. И что было дальше, доктор потом так и не смог вспомнить.
Проснулся он утром не только с головной болью, но и с чувством досады. Подошёл к печи пошарил под кожухом: так и есть. Артефакты пропали. Напоили и обобрали. Теперь даже в милицию не с чем пойти, если что.
А ещё было стыдно. Что он вчера нёс про службу на благо Будущего? Учитель шаркающей походкой подошёл к ведру с питьевой водой. Та была тёплой и невкусной. Вместо облегчения, боль в висках усилилась.
Взгляд его остановился на клочке бумаги на столе. Там крупными буквами было написано: «Жду утром». И подпись «Владимир».
Наскоро умывшись под рукомойником во дворе, учитель вернулся в дом и посмотрел на часы-ходики, исправно тикающие на стене возле окна. Восемь часов. Его уже ждут?
Завтракать ему не хотелось. Мучила жажда, но он знал, выпей он воды ещё, станет только хуже.
Поэтому он обул свои сандалии, валявшиеся у кровати, и зашагал к дому номер шесть по улице Тургенева.
Пускай его провели, как школьника, пускай, отобрали все козыри и теперь, есть вероятность, что он уже и не нужен его новым знакомым. Сдаваться Торопов не собирался.
Он жаждал знаний о Будущем. Его не так интересовали всякие технические диковины, и рассказы про полёты к другим мирам. Хотя даже та малость, что он узнал вчера, потрясала воображение. Главное: правы ли большевики с их социализмом или всё это утопия, и ничего у них не выйдет? Правильно ли он сделал, что остался, вместо того, чтобы сбежать вместе с братом вХарбин в ноябре 1920 года. Ту ли сторону выбрал?
Его встретили с улыбками. Торопов пытался разглядеть в них фальшь, но, вроде бы ему обрадовались искренне. Усадили за стол, на котором снова отливал медными боками самовар, стояли вазочки с вареньем и мелкими, как пять копеек, сушками. Отдельно громоздился поднос калачами.
Посмотрев на измученного похмельем Торопова, Владимир налил ему стопку водки.
Учитель глянул на неё с отвращением, но пересилил себя – выпил. Сдержал позыв рвоты, а через минуту боль из головы улетучилась. Стало хорошо и спокойно.
- У нас вчера как-то скомкано получилось, - сказала Тоня. – Давайте, попробуем ещё раз сначала. Коротко, учитывая вчерашнее, напомню: я – Тоня, это мой брат – Владимир. А этого мальца зовут Слава…
Славик, шумно пьющий чай из чашки, помахал Торопову рукой.
- … А вы – Виктор Степанович, - закончил Володарский.
- Славка, - позвала девушка. – На рынок сбегаешь?
Мальчик с готовностью кивнул.
- Картошки купишь, морковки, лука. И кочан капусты. Борща на обед сварю.
Пока девушка инструктировала «племянника», выдавала деньги и плетёную авоську, мужчины, молча, попивали чай. Как только мальчик ушёл, Владимир сказал:
- Я понимаю, у вас уйма вопросов. Как на счёт по очереди? Вопрос мы, вопрос - вы. Начнём?
Торопов кивнул.
- Скажите, как вы нас вычислили?
- Вычислили? – не понял учитель.
- Раскрыли, - пояснила Тоня, усаживаясь за стол.
- Ах это...
Учитель пожевал губами, собираясь с мыслями.
- Дней десять ко мне обратился местный участковый по фамилии Краюхин, - начал он. – И показал мне весьма любопытный чернильный карандаш из прозрачного текстолита…
Он рассказал про убийство Голунова, про засаду в доме лесника и его предсмертные слова.
В какой-то момент рассказа Володарский чертыхнулся и хлопнул ладонью по столу.
- Я так и знал.
- А ты ещё сомневался? – хмыкнула Тоня. – Я ещё когда он пропал, сразу поняла, что это он нас сдал.
- Вы не обращайте внимания, - сказала она учителю, который, напуганный реакцией Володарского, слегка ошалело слушал их разговор. – Это мы о своём. Рассказывайте дальше.
Торопов продолжил теперь уже про свой визит к доктору Бубенчикову и украденную там записку.
Когда он замолчал, Володарский ещё раз чертыхнулся, достал из внутреннего кармана пиджака, висевшего на стуле, точно такой же, как описывал учитель, «текстолитовый» карандаш и положил его на стол перед собой.
- Ну, вот кто бы мог подумать? – в сердцах сказал он.
– А вы чем пишите? - спросил у учителя.
Торопов пожал плечами:
- Пером. А ещё – химическим карандашом.
- Придётся учиться, - со вздохом сказала Тоня. – Твоей китайской подделкой нынче только срок себе написать получится.
- Китайской? – подхватился учитель. – Вы хотите сказать, что в Китае будет промышленность?
- Ещё какая! – хмыкнул Владимир, но Тоня толкнула его в бок.