Он посмотрел в окно на удалявшуюся фигуру в военной форме.
Нет, ну действительно – совершенно не уставная походка. Он бы ещё и руки в карманы засунул!
Доктор чертыхнулся и отвернулся от окна. Пора завязывать с этими играми в детектива. В конце-концов не его дело ловить всяких подозрительных военных. Он врач и у него есть свои заботы. К примеру, он давно хотел написать статью для «Физиологического журнала СССР». Накопилась любопытная статистика по гипертоническим заболеваниям.
«Вот этим сейчас и займусь!» - решил он, садясь за письменный стол.
Эпизод второй.
Доктор Бубенчиков.
Он проработал над статьёй до обеда.
К полудню распогодилось, дождь прекратился, да и ветер утих. На улице так одуряющее пахло цветами и спелой травой, что даже тянущаяся со станции вонь горелого угля и мазута, не могла перебить эту симфонию запахов. А ещё было тепло и свежо.
Глафира накрыла брату и себе стол на веранде. На первое был красный борщ. Бубенчиков так им увлёкся, что не замечал нового визитёра, пока тот не постучался в застеклённые двери. Подслеповато прищурившись, доктор узнал своего давешнего знакомого – местного учителя по фамилии Торопов.
Открыв дверь, Бубенчиков отметил, что его гость как будто бы нездоров: бледен, в глазах лихорадочный блеск, да и передвигался он какой-то неуверенной походкой. Пригласив учителя к столу, доктор Бубенчиков, пока Глаша накрывала для гостя, поинтересовался его самочувствием. Тропов заверил, что всё в порядке, что это последствия его отравления угарным газом.
От обеда учитель отказался, согласившись выпить чая. И, пока Бубенчиков вносил самовар, а Глафира расставляла пузатые глиняные чашки, вазочку с пряниками и ещё одну – с варением, рассказал, что сам ничего не помнит. По словам врачей, он до того угорел, когда тушил дом в деревне Крюково, что пришлось несколько дней провести в больнице.
- Позвольте, - прервал его Бубенчиков. – Вы ничего не путаете? Угореть на открытом воздухе, конечно можно, но до потери сознания, тем более - памяти…
Он недоверчиво покачал головой.
В ответ Торопов развёл руками. Мол, за что купил…
Он налил себе чая, размешал сахар, вдохнул ароматный пар.
- Я ведь ничего не помню, - повторил он. – Как раз в связи с этим я к вам и зашёл. У вашей Глафиры, помнится, есть в посёлке родственник, который извозом занимается. Как бы мне с ним сговорится, чтобы до Крюкова этого, где на пожарище меня нашли, добраться.
- Зачем? - удивился Бубенчиков.
- Я ведь там не просто так оказался. Там списки учеников остались, еще кое-какие документы. А председатель – я спрашивал - с транспортом помочь не может. Страда - всё занято. Когда ещё туда попаду? До того все мои бумаги на растопку растащат. Там народ простой.
Торопов помялся, неуверенно пожал плечами и добавил:
- Заодно поброжу там вокруг сгоревшего дома, людей расспрошу – может, вспомню что-нибудь. А-то как-то не по себе.
Бубенчиков с сомнением пожевал губами, потом громко позвал:
- Глаша! Ты не знаешь, твой родственник, что извозом занимается, сейчас в деревне?
Глафира мыла на кухне посуду в большой деревянной лохани. Выглянув на голос брата из дверного проёма, она ответила:
- А где ж ему быть? У него колесо в телеге треснуло, кузнец его чинит. А что?
- Да вот, Владимиру Степановичу нужно в Крюково съездить, - указал Бубенчиков на учителя.
- Так к Химаковым зайдите. Шестой дом от нас дальше по улице. У хозяина старший сын с Польской войны без руки пришёл. С тех пор кобылой и кормится. Человек солидный и тверёзый. У него и бричка имеется. Если на ней, туда и обратно за день обернётесь. И нежадный. Лишнего не спросит.
- Максим Химаков, у меня учится, - подал голос Торопов. – Не его ли родственник?
- Симка – то? А как же – племяш, - кивнула Глафира. – Младшего брата, Антипа, сын. Антип, как женился, дом у Совиных прудов купил, недалеко от лесопилки. А старший – Иван – так с родителями и живёт.
- Спасибо, - поблагодарил Торопов, и потянулся за пряником. Потом откинулся на спинку стула, как человек, решивший непростую проблему. Поморщившись, отпил из чашки горячего чая. Взгляд его бесцельно блуждал по комнате. Бубенчиков тоже отхлебнул горячую жидкость. В этот момент он увидел на полу рядом со своим стулом сложенный вдвое клочок бумаги. Доктор поднял бумажку, раскрыл и прочитал вслух:
- «Тургенева, 6».
Наморщил лоб, пытаясь понять, что это за адрес.
- Что? – рассеянно переспросил Торопов.
Внезапно лицо его исказилось. Учитель подскочил со стула, подхватил найденную бумажку, всмотрелся внимательнее.