- Мы идём, куда глаза глядят, - гордо сказал мальчик.
- Ну, далеко в ту сторону зайти не получится, - сказал доктор Владимиру. – Там дальше перекрёсток. Налево будет старое кладбище. Направо болото. А прямо сначала поле, потом холм. А по ту сторону холма спец-объект. Там охрана и колючая проволока. И дальше вам не пройти.
Старик явно хотел, что бы Владимир с мальчиком повернули обратно и составили ему компанию.
- Ну что, Славка, - обратился Володарский к мальчику. – Какой путь выберем?
- Зачем нам кладбище? – сказал тот. – И на болоте нет ничего интересного, кроме лягушек. Пошли, дядя Вова на холм. Нарвём тёте Тоне цветов, а дальше видно будет.
- На холм, так на холм, - сказал Владимир, делая вид, что не замечает разочарованного лица доктора.
Они распрощались, и каждый двинулся в свою сторону.
Дойдя до перекрёстка, Володарский и Славка устроили небольшой привал. Разделили припасённые хлеб и колбасу, запили водой из фляги. Хорошо.
Володарский закурил папиросу. Славка стал бросать шишки, норовя попасть ими в ствол толстой берёзы.
- Дядя Вова, а ты из пистолета стрелял? – спросил мальчик.
- Приходилось, - ответил Владимир.
- А из винтовки?
- Из винтовки, из пулемёта и даже из пушки, - соврал Володарский. Он лениво размышлял, не обернётся ли какой-нибудь бедой встреча с доктором? Выходило, что - вряд ли. Бубенчиков даже не знал, где они живут.
- А на самолёте летал? – задал Славка новый вопрос.
- И на самолёте, и на вертолёте, и даже на ракете. На Марс.
- Ох, и врёшь ты, дядя Вова! - обиженно сказал Славка.
Володарский рассмеялся.
От перекрёстка они двинулись прямо и вскоре, как и предсказывал им доктор, вышли на большое поле колосящейся ржи. Тропинка вильнула и повернула влево, вдоль поля, потом, как ручеёк в реку, влилась в дорогу, поднимавшуюся на высокий холм. Пока поднимались, Славка обрывал васильки и гвоздички, которые росли вдоль дороги. А как достигли вершины, так и увидели, что снова не обманул их доктор.
Дорога стекала с холма, объединялась с другой, выныривающей из-за небольшой рощицы и утыкалась в деревянный шлагбаум, возле которого дежурили два вооружённых охранника. С вершины холма было видно, что дальше, за шлагбаумом, зиял пустотой глубокий ступенчатый карьер, стенки которого были грязно ржавого цвета. Везде, там и тут в карьере копошились люди. Сотня, а, может и больше. Такие же ржавые и грязные. Одни махали лопатами, нагружая сухую глину в тачки, другие волокли эти тачки и выворачивали их содержимое на ленту транспортёра, а тот ссыпал глину в здоровенные вагонетки, которые затем по едва приметной узкоколейке отвозила куда-то за поворот оврага трескучая дрезина.
- Дядя Вова, смотри, - прошептал Славка, дёргая Владимира за руку.
По периметру вокруг провала стояли или прохаживались туда-сюда люди в форме с примкнутыми к винтовкам штыками. От одного к другому, объезжал карьер по гребню всадник в фуражке. В правой руке он держал короткую нагайку.
- Зачем это? – спросил Славка.
Вот что ему ответить?
- Это заключённые. Зеки, – сам себе ответил мальчик и тут же снова спросил. – А враги народа среди них есть?
- Наверное, - пожал плечами Владимир.
Зеки работали молча, монотонно, не поднимая голов. Им было незачем смотреть вверх, в голубое небо. Единственное, что их интересовало, это когда закончится бесконечный день и они двинутся обратно, в барак, где будет ждать скудный ужин и короткое забытьё, которое и сном то назвать не поворачивался язык. Потому что этим людям давно ничего не снилось.
Очень хотелось отвернуться и смотреть куда угодно, только не на это шевеление. Ленивое, монотонное, безнадёжное.
Славка же, напротив, впивался взглядом в каждого из тех, кто копошился на дне карьера. Щурился, пытаясь рассмотреть лицо.
- Пойдём отсюда, Славка, - сказал Володарский и потянул мальчика за руку. Тот не шелохнулся.
- Его там нет.
При этих словах мальчик вздрогнул, будто его застукали за чем-то запретным и спросил:
- Кого нет?
- Твоего отца.
Славка сморщился, еле сдерживая слёзы. Пробормотал:
- Вам-то откуда знать…
Володарский не ответил. Обнял за плечи. Сказал:
- Пойдём отсюда. А-то вон, кавалерист этот что-то косится в нашу сторону.
И они пошли, спускаясь с холма. Букет цветов, который Славка ещё пять минут назад гордо нёс перед собой, теперь чуть ли не волочился по дорожной пыли.
Эпизод семнадцать.
Когда они вернулись домой, и Владимир постучал в запертую изнутри дверь, им открыла Тоня. Она была одна в доме. Торопов по каким-то надобностям ушёл, пообещав к вечеру зайти ещё раз.
Славка сунул «тёте» пыльный букет и уселся на стул, опустив голову.