С этими словами он запулил ключ от замка куда-то в сторону забора и побежал прочь. От пережитого волнения у него кружилась голова, пот крупными каплями стекал по лицу. Подул ветерок, и ему стало холодно в мокрой насквозь рубахе.
Чира бежал без цели сначала по улице, потом по меже между огородами, потом вдоль реки. Мелькнула мысль: может искупаться? Но не хотелось останавливаться. Его переполняло чувство победы. Именно это чувство его и подвело. Слишком поздно он заметил, что ему наперерез бежит пацан в рубашке с нашитой красной звездой на рукаве. И только когда Тимка выскочил на тропинку, перегораживая ему дорогу, Чира остановился, тяжело дыша. Узнав Гараева, он не испугался. Мелькнуло только сожаление: эх, и этого бы комиссарчика в киоск. Для комплекта.
Гараев не спешил подходить, тоже стараясь отдышаться.
Наконец, выпрямился.
- Сбежал? – то ли вопросительно, то ли утвердительно сказал он.
- Как видишь, - не стал вдаваться в подробности Чира.
- Не желаешь, значит, разоружиться перед Советской властью, - криво усмехнулся Тимка. – Отбыть наказание, заслужить прощение. Перековаться.
- Прощение за что? – в свою очередь спросил Чира. – За то, чего не делал? Твои пионерчики участок вытоптали, а отвечать мне?
- И это знаешь? – удивился Тимка. – Кто проболтался?
Он присел, и стал поправлять шнурки на своих полуботинках.
- Никто, - ответил Чира. – Сон я видел. Вещий.
- Ну, тогда, наверное, ты и это видел?
Тимка вытащил из ножен, пристёгнутых к голени, большой охотничий нож. Выпрямился.
И вдруг метнулся к Чире, резко сокращая дистанцию.
Чира отшатнулся и, не удержавшись, сверзился спиной вниз с небольшого обрыва на мокрый прибрежный песок.
Тимка спрыгнул следом.
- Дурачок, - сказал он, надвигаясь. – Ты думал, я с тобой по-честному драться буду? Я пионер, будущий большевик. Мне не надо по-честному. Мне надо, чтоб по-моему!
- Ты охренел? – крикнул Чира, пятясь вдоль воды. – Это ж убийство! За это в тюрьму или в колонию…
- Это самозащита, - ухмыльнулся Гараев, медленно наступая. – Это ты на меня напал. За самооборону не посадят.
Он снова метнулся вперёд и чуть не ткнул ножом Чиру в живот. Тот успел отпрыгнуть и мельком оглянуться: песчаный берег заканчивался. Дальше начинались кусты.
Чёрт!
И берег слева был высоковат, без разбега не запрыгнешь, нужно карабкаться.
Что делать?
В воду? Попробовать уплыть?
Ага - так этот придурошный Тимка ему и даст!
Брат учил если против тебя кто с «пером», можешь убежать – беги. А если не можешь…
Чира одним движением снял майку и стал скручивать её в короткий жгут.
- Ух ты! – восхитился Гараев. – Ты ни как "приёмчики" знаешь? Ну, давай!
И он снова бросился к Чире, пытаясь ударить его ножом в шею.
Чира уклонился, но неудачно: лезвие пробороздило глубокий порез на плече. В ответ он хлестнул одним концом жгута Тимке по глазам. Тот ойкнул, попятился и тут же со всей дури получил ногой в пах, резко согнулся и упал на бок, что-то булькая. Чира перепрыгнул через него и в мгновение ока вскарабкался на берег. Оглянулся.
Гараев так и лежал на боку спиной к нему. Ноги пионерского вожака конвульсивно дёргались. Чира, не веря собственной догадке, сместился вдоль берега. Открывшаяся ему картина вызвала у у него позывы рвоты. Одну руку Тимка держал зажатой между ног, а другой, он всё ещё сжимал нож, лезвие которого глубоко вошло ему в шею. Вокруг набухал красным песок. Кровавый ручеёк бежал от шеи Гараева, впадая в реку.
- И ведь никто не поверит, что это он сам себя, - подумал Чира, пятясь. – Вот теперь – конец.
Он оступился, еле устоял на ногах и повторил вслух:
- Теперь – точно конец!
Конец
Конец