Впрочем, все они снимают обувь, входя в дом, и оставляют ее перед дверями или отдают держать служителям. В комнатах они ходят на босую ногу, чтобы не запачкать циновок, которые всегда очень чисты. Старая обувь кучами валяется по дорогам и у ручейков, где пешеходы останавливаются мыть ноги. Деревенские жители собирают ее, жгут с калом (говорит Кемпфер) и потом употребляют для удобрения полей.
Костюм обоих полов особенно различается головным убором. Мужчины бреют лоб и весь череп, оставляя полу венец, идущий от одного виска до другого по затылку; эти волосы приподняты, тщательно напомажены и связаны бумажным шнурком, так что на маковке выходит хохол.
Трудно описать парадный головной убор мужчин, особенно знатных. В особенных случаях они надевают шапку; шапки эти различны по чину. У иных к шапкам пришиты длинные шелковые полосы, которые спускаются до уха.
Более века существовал обычай, по которому начальник голландской фактории обязан был ежегодно ехать в Эдо с многочисленной свитой на поклонение императору и для поднесения ему подарков. Когда торговля между Японией и Батавией упала, такие поездки показались голландцам слишком тяжелыми, и они происходили уже не так часто, пока, наконец, в 1792 году было постановлено, что десимский президент будет являться к японскому двору через каждые четыре года. Но подарки остались по-прежнему; японцы смотрят на них как на подать или дань, и поэтому подарки посылаются ежегодно, но через переводчиков, что стоит гораздо дешевле. При всеобщем мире после падения Наполеона, торговля несколько усилилась и начальник фактории Бломгоф просил позволения ездить в Эдо через два года; но японский Совет отверг его просьбу.
Приготовления к поездке в Эдо требуют много времени и исполнения многих формальностей. Когда подходит время, назначенное для поездки, начальник конторы официально осведомляется у губернатора, может ли он надеяться на благосклонный прием в столице. Губернатор отвечает, что начальника конторы допустят к принесению приветствия, и просит, чтобы были приняты с его стороны меры для поддержания совершенного порядка в Дециме на время его отсутствия. Хранитель магазинов, первое лицо после начальника фактории, обыкновенно назначается на место последнего на все время поездки в Эдо, и начальник перед отъездом представляет его губернатору в прощальной аудиенции, как временного главу конторы.
Хиросигэ. Гравюра из серии «Пятьдесят три станции Токайдоского тракта»
В прежнее время начальник Дэсимы ездил в Эдо в сопровождении двадцати соотечественников, но по мере уменьшения торговли, уменьшалась и его свита. С тех пор, как торжественная депутация является ко двору через каждые четыре года, в поездку отправляются только три голландца, а именно: президент или начальник фактории, секретарь его и медик или хирург. (В штате фактории нет постоянного медика, но лекари посылаются туда из Батавии каждые четыре года для пребывания в миссии.)
Число японцев, провожающих начальника фактории, не так ограничено. В его свите состоит, по крайней мере, тридцать пять офицеров разных степеней и еще большее число служителей, которые состоят или при голландцах или при японских чинах. Над последними начальником поставлен гобаниози, которого по справедливости можно назвать начальником всей экспедиции. В этом качестве он носит особый титул куинин, но не ему поручена уплата расходов, а первому переводчику, который получает на этот предмет известную сумму денег от японского правительства в счет будущей торговли, или лучше сказать, в залог на товары, отложенные с этой целью; но продажа этих товаров никогда не покрывает всех издержек. Недоимка выплачивается из императорской казны, и тут кроется одна из причин, по которым прекращены ежегодные поездки в Эдо. Чиновники низшего класса, сопровождающие миссию, суть: полицейские офицеры, помощники переводчиков, смотрители за багажом, писцы, начальники носильщиков и пр. В числе служителей находятся три повара, два для голландцев и один для японцев, несколько экономов и тридцать слуг, из которых шесть непосредственно состоят при голландцах и обыкновенно называются шпионами. Сверх того, каждый голландец может содержать на свой счет японского медика, частного переводчика и других служителей. Так, доктор Зибольд, сопровождая в 1826 году полковника Стюрлера в Эдо, имел при себе молодого японского медика, рисовальщика и шесть слуг, которые помогали ему, как естествоиспытателю, в его занятиях. Ученик доктора, который не мог ехать с ним в качестве медика, был записан в список ехавших в качестве слуги одного переводчика. Словом, число людей, которых могут взять с собой голландцы, не ограничено, но внесение каждого лица в список производится с ведома губернатора, и таким образом увеличивается число шпионов, наблюдающих за миссией.