Он протянул ей ладонь. Рамилла положила свою ладонь сверху.
— Я не стану заглядывать в твою голову снова, Тода. Мне и так стыдно перед тобой за предыдущий раз. Но я хочу держаться за твою руку, если ты не против.
Юноша совсем не был против. Это было похоже на то, о чём он так часто мечтал, пусть и далеко от этого, ведь она испытала его скорбь и таким образом пыталась утешить его.
Они двинулись по тропинке.
— Да, Мелик был самым настоящим магусом. Только лишь благодаря ему я поступила в Академию.
Тода был сбит с толку. Знать и приближённые к Совету имели возможность отдать своих детей в Академию вне отбора, а манера держаться, одежды и общий аристократический вид Рамиллы не оставляли сомнений в том, что она из хорошей и знатной семьи. Девушке не пришлось копаться в его голове, чтобы уловить эти мысли.
— Я из деревни Дальнего запада, которая в нескольких повозках к югу от Озера тысячи капель. Красивое место. И ужасное... Для симпатичной девочки.
Она замолчала. Тода не стал ничего говорить, ожидая продолжения.
— Магусы редко снуют по деревням. Многие из них попросту не считают нужным соваться к вилланам. Они утверждают, что дети вилланов сплошь бездари и потерянные умы. Мелик видел всё иначе. Он искренне верил, что крестьянских детей губят их родители и быт, в котором они растут. Он ведь и сам из деревенской глуши, ты знал?
Тода не знал. Сам вид Мелика выдавал в нём знатную особу. То, как он говорил с другими, это превосходство в голосе и манера держаться, а его робы и сандалии — особые, сшитые под заказ у лучших мастеров столицы.
— Он сбежал из дома, направился в столицу, где был обречён на голодную смерть, если бы только проходивший мимо магус не прочитал что-то во взгляде грязного, худого, но гордого ребёнка. С тех пор он жил в Академии и отдал всего себя ей. Даже Верховный Магистр увидел в нём нечто... Расскажи, как это произошло, откуда это... пламя?
Он рассказал ей всё. Странные видения, посланные отцом, кресты-мучители Кхарназа, Адельберт, огненный голем, уничтоживший город и, по всей вероятности, Мелика, свои вопросы и мысли об этой миссии, роль Магистра Руи во всём этом, убийства Восьми...
Рамилла слушала его рассказ внимательно и с тревогой.
— Я шёл к отцу, но вместо этого подумал, что смогу увидеть тебя здесь, если посчастливится, то даже обмолвиться парой слов с тобой. В итоге я наговорил тебе их тысячу.
Девушка пропустила его шутку мимо ушей.
— Значит, твой отец показал тебе, как они сотворили жизнь, прибегнув к стихийной магии, а после отправил тебя с Меликом к сумасшедшему Адельберту, которого поглотил культ Единого. Затем огненный голем уничтожил и Адельберта, и Мелика, и Кхарназ. В этом есть какая-то связь, но я не могу понять её... Он, Великий Магистр, говорил тебе ещё что-нибудь?
И тут Тода вспомнил.
— Здесь! Он явился мне в виде проекции, и он сказал что-то. Но я был слишком сбит с толку и зол на него, я не запомнил.
— Позволишь мне посмотреть?
Юноша кивнул.
Рамилла высвободила свою руку и положила две ладони к нему на виски.
— Ллорднер в опасности?!
***
Они уже дошли до края Храмового сада и теперь стояли, держась за руки, с ужасом наблюдая гибель столицы.
Ещё совсем недавно люди и банемиды, маги и ремесленники, знать и нищие, торговцы и путешественники наполняли город жизнью, делая его улицы похожими на пёстрый водоворот. Теперь же у обгоревших стен лежали груды тлеющих останков, к небу взвивались языки пламени от ещё горевших крыш.
Магия, которая поддерживала нужную температуру внутри сада, успешно боролась с окружавшим жаром, но, несмотря на это, по внешнему периметру пылали кусты и горело несколько деревьев.
Рамилла молча плакала. Тода не мог выдавить и слезинки.
— Ты можешь отправиться куда-нибудь с помощью мысли, Тода? Нам нужно попасть в Центральный исследовательский корпус Академии. Это недалеко, и ты там точно бывал.
Да, он там был. Это место также было защищено подобной магией.
— Нет, я пока этому не научился.
— Тогда не отпускай мою руку.
Только она это сказала, как вдруг мир взорвался на миллиарды вспышек и с треском обернулся непроглядной чернотой, но уже через мгновение Тода мог снова видеть. В его тело словно впились тысячи раскалённых игл, ноги отказывались слушаться, и он припал на колени.
Оглядевшись, он увидел, что сбоку от него лежала Рамилла, из её носа сочилась кровь, глаза были закрыты, но под веками они бешено вращались.