Однажды, поздним мартовским вечером, возвращаясь из ниоткуда — в никуда в последнем, абсолютно пустом троллейбусе, от скуки, неожиданно для себя самого, я спросил незнакомую полусонную кондукторшу (миловидную даму тридцати девяти лет, разведенную, сын Аркадий), знает ли она Пырина Глеба Мстиславовича, и она с радостью ответила, что не только знает его самого, но очень много знает о нем: например, то, что полтора года назад Глеб Мстиславович собрал в своем курятнике из различных частей старого “Москвича”, мотоцикла “ИЖ” и двух бочек из-под солярки первую ступень стратегической ракеты класса “Земля—Космос—Земля” и нацелил ее на весь блок НАТО, а его сосед по гаражу Кудевин Борис Измайлович поехал в Париж на конгресс кинологов, но там его никто не встретил, и он устроился спать на скамейке у вокзала Сен-Лазар, а в два часа ночи к нему подвалил негр и сказал, что если ему как ученому и человеку все равно, то он может за небольшие деньги пристроить его к конгрессу ревматологов, который проходит тут неподалеку. Кудевин подумал и согласился. А вот генерал-лейтенант милиции Куртаков Алексей Васильевич в сауне для силовых структур, когда все анекдоты были рассказаны, сказал присутствующим, что во взятках все-таки есть что-то нехорошее и даже немного унижающее честь и достоинство человека в мундире, и это он, лично, все чаще чувствует на себе, чем надолго рассмешил всех сидящих за столом и лежащих на девушках гостей вечеринки. А Вальская Ирина Спартаковна, знакомая Куртакова, однажды увидела во сне скалу, похожую на мужской орган, которая медленно падала на нее и никак не могла упасть. Ирина Спартаковна проснулась в холодном поту и обнаружила рядом мужа по имени Кирилл, хотя замужем никогда не была. А Судников Артем Тарасович в 1936 году, будучи молодым атеистом, не уступил место в трамвае старушке, приехавшей из деревни, а в 1998 году, будучи уже старым и больным пенсионером, захотел сесть в трамвае, полном студентов педагогического института, но место ему никто не уступил, а наоборот: иди в жопу — ему сказали. А Отверткова Екатерина Максимовна украла в универмаге две зубные щетки и на предварительном следствии сказала, что они ей на хер не нужны, т.к. зубы она не чистит уже лет сорок, да и раньше не чистила. А студентка Маша Захарова влюбилась в киноартиста Алена Делона и написала ему письмо, но не знала, на какой адрес послать, и попросила знакомого отвезти письмо во французское посольство в Москве, и через два месяца ей пришел вызов во Францию, но не от Делона, а от какого-то Помпиду. А Иннокентий Аристархович Грач придумал такую систему, при которой не будет голодных на Земле. В основе ее лежало изъятие излишков продовольствия в богатых странах и передача этих излишков в бедные, а также развивающиеся страны, в том числе и в Россию. А Глотов Павел Константинович, освободившись из колонии общего режима, в первый же свободный вечер пошел в кино и с удивлением обнаружил, что смотрит тот самый фильм порнографического содержания, за просмотр которого в компании на дому он и угодил на шесть лет в неволю. А Дуркова Анфиса Николаевна назло соседям по коммуналке не смывала унитаз в общем туалете, за что они регулярно подсыпали ей в суп пурген на общей кухне. А Кадников Георгий Абрамович выдвинул себя в президенты, но когда в своей котельной начал раздавать “портфели” будущим министрам (на случай успеха на выборах), “министры” передрались и изломали будущему президенту две последних табуретки. А Леденева Агапия Борисовна в пьяном виде стукнула молотком по сыну Витальке, когда тот хищно допивал портвейн, принесенный деверем Пашкой на них двоих, и Виталька тут же почти скончался, но сразу же выжил и стукнул этим же молотком свою мамку — Агапию Борисовну, но она изловчилась, вырвала молоток и стукнула им сына Витальку, а тот, увернувшись, опять стукнул ее, и так они стучали молотком друг по другу почти до самого вечера, пока деверь Пашка не принес еще одну бутылку портвейна и не помирил их. А в тот же вечер Симанович Андрей Леонидович — бессменный председатель Мудоевского отделения Союза художников РСФСР, посреди гулянки, устроенной в кафе Дома металлургов по случаю его семидесятилетнего юбилея, вышел на улицу охолонуть и покурить в одиночестве, а заодно и отлить под звездами на терпком осеннем воздухе. И когда он завернул за угол Дома металлургов, то оказался на его заднем дворе, заставленном разными щитами и деревяшками, кои Андрей Леонидович тут же обоссал, но когда фары проезжающей машины осветили его, Андрей Леонидович с ужасом обнаружил, что обоссал свою собственную, одну из лучших, картину “Бригада Коммунистического труда В.И. Землякова пробивает сверхплановую лётку в честь праздника Октября”, о которой в то время много и шумно писали, публиковали в журналах и которую он очень прибыльно пристроил в этот самый Дом металлурга, а вот сейчас она стоит обоссанная им самим, без рамы и прорванная в самом красивом месте — озаренном пламенем лице В.И. Землякова. Ну конечно, Андрей Леонидович тут же свернул торжество, уехал домой и написал в газету злобную статью о том, как нерадиво мы порой распоряжаемся произведениями отечественной и мировой культуры, но через неделю из газеты пришел ответ, что с произведениями мировой культуры все в порядке и еще не зафиксировано ни одного случая обнаружения на заднем дворе Рафаэля, Дюрера, Гольбейна или Рембрандта. А в этой газете как раз и работал Кац Иван Семенович, который когда-то был москвичом и был сотрудником исторического архива. Работал он хорошо и накопал там каких-то документов, из которых следовало, что очень многие, не все, конечно, но многие, русские князья были обыкновенными большими, малыми и средними паханами и часто вели себя совершенно по-лагерному: стучали куму, т.е. ордынскому хану, сдавали друг друга, нещадно дрались за место на нарах и прикармливали различных урок поменьше, и вот когда однажды Кац неосторожно публикнул эти документы в военно-историческом вестнике, через два дня — ночью за ним приехали на красивой лаковой машине и дали ему возможность сравнительного анализа сухого документа и реальностей лагерного быта, а он и там не пропал, т.к. обнаружил у себя талант художника и рисовал к большим праздникам сухой кистью на полотне портреты Ленина, Сталина, Берии и Кагановича. А Смольников Кирилл Авдеич, его сосед по нарам, после освобождения стал работать в бригаде сантехников и однажды чистил трубы в аспирантском общежитии да и невзначай как-то сделал