— Такой злобный был конь?
— Это был настоящий дьявол! — с жаром ответил зеленый. — Огромный, черный, злобный жеребец, который постоянно норовил или укусить, или ударить копытом. Очень был хитрый. Мог притвориться спокойным. Даже господину доставалось периодически. Зато какой был лютый зверь в бою!
Он смолк, а Кьяра вдруг задумалась о синеволосом шутнике.
— Я вчера уже плохо видела. Скажи, Арадрив вернулся? — спросила она.
— Да. Его выкинуло, как и меня. Вчера не вернулись только Даенис и Лаурефин. Тело Даениса ты принесла…
Каленгил проговорил это грустным голосом и снова смолк.
— Я надеялась, что жрецы смогут их воскресить, — призналась чародейка. — А забрать оба тела не получилось. Даже чтобы просто похоронить.
— Наши воскресители сами ждут спасения сейчас.
— Да, — грустно ответила тифлингесса. — Кстати, странно, что на тебя подействовала эта болезнь. Вроде бы говорили, что действует только на существ из других миров. Может, ты знаешь, как наши волки?
— Не знаю, — признался зеленый. — Мы всё-таки не феи, хоть и отсюда. А насчет волков… Волки тех, кого выкинуло, в порядке. На волчице Эрты приехал господин. Про остальных не знаю.
Девушка вздохнула. Судьба Скага все еще была неизвестна.
Они замолчали, каждый погруженный в свои мысли. Их безмолвие поглотил гул лазарета. Кьяра старательно гнала мысли о том, что будет, если слепота станет ее постоянной спутницей.
Спустя примерно два часа безмолвных размышлений снова раздался звук кованых сапог. Сначала паладин прошел мимо них, но спустя какое-то время звук вернулся.
— Есть будете? — спросил Эридан.
Тифлингесса ответила коротким кивком. Она почувствовала, что в ее ладонь легло что-то горячее и мягкое. Раздался сладостный запах горячей выпечки. Рядом с ее рукой булькнул полный бурдюк.
— Я подумал, что так вам будет удобней есть, — сказал он. — Если вам что-то понадобиться, я буду здесь, но чуть дальше. Крикните меня или попросите медиков позвать.
— Спасибо, — тихо сказала Кьяра и принялась за еду.
Шаги паладина куда-то удалились. Пирог был совсем не похож на больничную еду. Тифлингесса подозревала, что это стряпня Лиама. Приложившись к бурдюку, она обнаружила в нем столовое вино. Судя по звукам неподалеку, Каленгил тоже принялся за еду и не брезговал принесенной выпивкой.
— За успешное излечение, — сказала девушка, булькнув своим бурдюком.
— За успешное излечение… — ответил зеленый, и его бурдюк тоже издал характерный звук. — Хотя я не прочь и немного поболеть. Хорошая еда, ничего не делаешь, никто не гонит на мороз дежурить.
— Тебе бы похалявить, — рассмеялась Кьяра.
— Эльфы — мастера халявить.
— О да!
— Еще мы мастера веселиться, — с улыбкой в голосе продолжил Каленгил. — Не знаю, правда, как там на материальном плане, но у нас скучать не приходилось никогда. Однако не спорю, терпеть нас очень сложно.
Девушка хихикнула, сделав еще один глоток.
— Мы шутим и дурачимся, — рассказывал зеленый веселым тоном. — Несерьёзно говорим о серьезном. Окружающие с Фаеруна смотрят на нас как на блаженных. А мы… просто так живём. Жизнь в Стране Фей, даже здесь, на Солнечной Стороне, — бесконечная борьба с опасностью и хаосом. В итоге ты не видишь иного выбора, кроме как наслаждаться каждой минутой, не тратя ее на грусть и уныние. Почти все эладрины[50] такие, наверное. Поэтому мы и проигрывали в войнах — слишком мало в нас серьезности… Зато как у нас красиво. На Солнечной Стороне есть большой шанс умереть от какого-нибудь прекрасного создания! Дриады, например. Гигантского лебедя. Архифеи какой-нибудь, — Каленгил прервал свою речь вздохом. — Однажды господин поселил на озере у замка двух гигантских лебедей по просьбе леди Маленур… Надо ли говорить, что они были злющие? Шипели как змеи и могли за минуту растерзать теленка. Однажды Меллот по пьяни упал в озеро… У него шрам и боязнь лебедей на всю жизнь.
— Думаю, во всем нужен баланс, — сказала девушка, дослушав его рассказ. — Избыток серьезности вреден, нужно уметь веселиться. За баланс.
Эльф ответил ей плеском своего бурдюка, а затем продолжил:
— У нас господин по части серьезности, а иногда Элледин, но того обычно надолго не хватает, — он прервался на очередной глоток. — Я-то знаю все про этих двоих. Дурачиться они тоже умеют. Однажды Элледин обворовал лесную каргу и бегал от нее по Изумрудному лесу. А Эридан…
Гвардеец внезапно рассмеялся.
— Да?! — заинтересованно спросила чародейка.
— Эридан, мало того, что однажды на пиру спёр корону у Оберона и пел про него песенки сомнительного содержания, так ещё и шутки ради соблазнил пару его фавориток. Оберон так злился! А вот незачем так много пить! — подытожил зеленый и сделал еще один громкий глоток.