Она увидела зал, залитый закатным солнцем, в котором стоял трон, выточенный из огромной глыбы кристалла. Вдруг острые игольчатые выступы зашевелились, и трон превратился в дракона, ощерившегося сверкающей минеральной чешуей.
Мгновение, и перед глазами другая картина. Чья-то могильная плита, выполненная толи из цельного куска камня, то ли из полупрозрачного льда. Надписи на ней были девушке непонятны.
Еще миг, и она увидела Эридана. Точнее, она узнала его по росту, комплекции и длинным белым волосам, струящимся из-под шлема… с рогами оленя? Перед ним на коленях стояла женщина, и, кажется, умоляла о пощаде. Эльф опустил меч в жесте мира, и та пронзила его огромными когтями, разорвавшими доспехи и плоть с необычайной легкостью.
В последнем ее видении в небе парила зловещая черно-фиолетовая птица. Она спикировала на маленькую фигурку, нанесла удар. Тифлингесса увидела рану, которая сочилась кровью, не закрываясь ни магией, ни обычными средствами.
Кьяра пришла в себя от того, что руки медиков подхватили ее, усадив обратно на кровать. Посыпались вопросы о ее самочувствии, но девушка все еще была немного в прострации. Она никогда раньше не страдала видениями. Впрочем, у нее никогда раньше и не было кошмаров. Страна Фей — такое странное место!
Когда медики ушли, Каленгил тихо поинтересовался:
— Ты как? Ты вдруг замолчала. А потом прибежали медики. Кажется, ты упала в обморок.
— Кажется, да, — подтвердила тифлингесса. — Наверное, последствия болезни. Скорей бы нас вылечили.
— Ты в обморок падала, говорят. Ты как? — прозвучал вдруг голос Эридана.
— Сейчас уже нормально.
Ей хотелось рассказать ему о том, что она видела, но желательно, чтобы никто другой этого не слышал.
— Лорд Эйлевар!.. — снова послышалось издалека.
— Скажи, если станет плохо, — быстро проговорил он, — у меня еще осталось немного магических сил.
— Хорошо, — тихо ответила девушка.
Прозвучавшая в его голосе забота была приятна.
Эридан отлучился, но буквально через несколько минут вернулся. В голосе его была радость:
— Хорошая новость — Зариллон нашел формулу и начнет испытания уже сегодня вечером.
Действительно, отрадно было это слышать, но тифлингессу сейчас волновало другое.
— Как там Эрта и драконорожденные? — спросила она.
— Янтарь и Арум стабильны, их жизням ничего не грозит. Кормить и поить приходится насильно, но в остальном они лучше прочих. Эрта…
Голос его дрогнул, но он быстро с этим справился:
— Она держится.
Кьяра прочла тревогу в его дрожащем голосе, но молча кивнула. Она понимала, что ему сейчас и без того тяжело. Незачем было донимать его вопросами.
— Если приступ повторится, скажу, чтобы рядом с тобой постоянно дежурил медик, — подытожил Эридан.
После этого он вновь ушел куда-то, оставив своих любимых пациентов развлекать друг друга.
Тифлингесса достала из сумки бурдюк с вином и приложилась к нему, вслушиваясь в разговоры окружающих. Прибыло трое новых больных из войска, и четверо лекарей слегли. Вокруг чувствовалось какое-то напряжение. Вскоре подали ужин, состоящий из хлеба, сыра и рагу из овощей. Поев, девушка вновь прилегла, предавшись мыслям.
Из задумчивости ее вывел звук шагов Эридана. Он молча сел на соседнюю кровать. Девушка повернула голову в сторону звука.
— Все это совсем неслучайно, — проговорил он. — Вся эта болезнь. Чем больше думаю, тем больше вопросов возникает. Откуда там вообще взялась эта тварь? Они водятся в топях очень далеко отсюда.
Девушка села на кровати:
— Возможно, специально привели ее.
Она протянула руку в сторону, откуда доносился звук его голоса. Ее ладонь коснулась ткани камзола. Кажется, рука. Двинувшись выше, ладонь замерла на его плече:
— Грязная игра, но они тебя боятся.
— Как назло именно у меня иммунитет к болезням[51]! — гневно воскликнул эльф, а затем вздохнул с усталостью.
— Зато у твоих солдат и соратников нет. Ослабить армию и ударить по тебе, таков их замысел.
— Это был очень удачный ход, — сокрушенно проговорил Эридан. — Они обезглавили мою армию одним ударом.
Кьяра ничего не ответила, только протянула ему бурдюк. Тот взял его и сделал большой глоток, а затем вернул тифлингессе.
— Выйду отсюда, и кто-то точно пожалеет, что сделал это. Ладно, мне просто надо было выговориться, видимо, чтобы не сойти с ума от собственных мыслей. Отдыхайте.