— Ну-ка вернись в постель! Ты еще не до конца оправился!
— Нет, я пойду, — спокойно ответил зеленый, — не так уж мне и плохо, чтобы и дальше питаться вашей отвратительной кашей.
Послушница вспыхнула на это замечание, а несколько больных захихикали.
— Хорошо, раз уж у тебя есть силы паясничать, выметайся, — заворчала она. — Сил моих нет терпеть, как Нежность не убил вас всех, болваны?
В этот момент из-за занавески вышла Эрта, без мехового плаща и рогатого убора. Руки ее были по локоть в крови. Послушница тотчас подбежала к ней и начала поливать ладони из кувшина, пока та мыла их над большой медной чашей. Она глянула на гвардейцев и зарычала:
— Что делать тут, много цветных тварь?!
От ее крика несколько до этого мирно дремавших пациентов повскакивали в тревоге.
Следом из-за занавески вышел Янтарь.
— Тише, — сказала он усталым голосом, — ты сейчас всех распугаешь.
— Янтарь, друг, как там дела? — спросил Элледин. Он полностью проигнорировал возмущение Эрты. — Вы очень долго не выходили.
— Было много осколков от доспеха, — ответил жрец. Его руки тоже были в крови, и он остервенело принялся оттирать их губкой прямо во время разговора. — В основном, в грудной клетке. Вынуть нужно было все и поскорее, поэтому не отвлекались. Наконец, закончили.
— Как он? — взволнованно спросил золотоволосый. — В сознании?
— Ничего, — хмыкнул драколюд. — У него сильное сердце, выдержало и болевой шок, и переохлаждение, и потерю крови. Были опасения, что умрет в процессе, но обошлось. Сейчас он без сознания, и его лучше не тревожить, чтобы не усугублять страдания.
— Я срастить рука, нога, — вставила пару слов Эрта. — Он нельзя шевелить! Тварь уходить! — она вновь постепенно перешла на крик.
Элледин спокойно отреагировал на вопли женщины. Только вздохнул:
— Что ж… Он огорчится, что пропустит церемонию, но его здоровье сейчас важнее сантиментов. Пожалуйста, держи нас в курсе, Янтарь, — он повернулся к путникам и сказал им какую-то короткую фразу, после чего они всей гурьбой, вместе с Каленгилом, устремились на выход.
Рыжий эльф заметил Кьяру.
— Оруженосец? — сказал он звонко и певуче. — Сторожишь палатку от зубной феи?
— Да, — весело подхватила девушка. Настроение у нее было на редкость хорошее. — От любых фей, исчадий и остроухих недоумков.
— Не бойся, оруженосец, феи не любят запах серы, — насмешливо продолжил рыжий. Он был бы симпатичным, будь у него более выразительные брови. Улыбка у него была широкая и насмешливая, а в зелено-карьих глазах плясали отблески золотистой ауры.
— Отстань от нее, — осадил его Элледин. — Она действительно охраняет.
— Ага, вчерашний день, — усмехнулся зеленоглазый, а затем вновь обратился прямо к девушке. — Не серчайте, не каждый день увидишь женщину с хвостом. Принял вас за гончую йет[37].
Кьяра улыбнулась в ответ, демонстрируя острые клыки, а эльфы продолжили свой путь. Колкости рыжего были не так уж страшны. Эридан умел и жестче обласкать.
Проходя мимо, Арадрив остановился и сказал ей:
— Эридан сегодня не встанет и завтра, наверное, тоже, так что лучше бы ты пошла отдыхать.
— Я уже отдохнула, — ответила Кьяра. — Скажи, Арадрив, а Нежность — это какой-то титул?
Синевласый немного задумался.
— Я мало что знаю, — наконец проговорил он. — Нежность Ледяной Девы — название ледяного топора, который был избран Госпожой Зимы в качестве своего священного оружия. Возможно, это и титул. Возможно, нет.
— Вот оно что, — хмыкнула чародейка. — На какую церемонию вы собирались?
— Сегодня будем хоронить и оплакивать наших павших, — ответил эльф. — Что ж, не буду отвлекать тебя от караула.
Он пошел следом за своими товарищами. В нем не было и следа того придурковатого, насмешливого мальчика, каким он предстал перед ней раньше. Эта необычайная серьезность в лице и тоне голоса была понятна Кьяре. Потерять товарищей — это очень горько. Сама тифлингесса была далека от понятий семьи, как того надежного убежища, где тебя примут и полюбят несмотря на твои ошибки, даже если весь мир отвернется. С одной стороны она цинично отвергала подобное понятие, как неизбежность проявления слабости, мягкого подбрюшия, а значит, возможности для врагов нанести удар точнее и смертоносней. С другой стороны, что-то было гипнотическое в безусловной искренней любви и чувстве безопасности. Хоть она и считала себя прожженной, но порой и у нее возникали моменты сентиментальности.
37
Гончая йет — злая фея в образе огромной собаки с человеческим лицом. Солнечный свет способен прогнать ее