Как назвать место, где пьют каффу? Кахвехане, ведь правда? А неграмотный, приемистый турок с юга, который носит закупленные товары с базара домой – это хамал. В свою очередь, место торговли камнями, в котором днем всегда появляется Иаков – это безестан, разве не так? Иаков смеется, у него красивые зубы.
КРОХИ.
О том, чем мы занимались в Смирне в 5511 году по иудейскому календарю
и как мы встретили Моливду, а еще о том,
что дух – он как игла, что проделывает в мире дыру
Я принял близко к сердцу то, чему обучал нас Изохар. А он говорил, что имеются четыре разновидности читателей. Имеется читатель – губка, читатель – воронка, читатель - цедильник и читатель – сито. Губка поглощает в себя все, как только получается; понятно, что потом он много чего помнит, но не умеет извлечь наиболее главное. Воронка – принимает одним концом, а через второй все им прочитанное вылетает. Цедильник пропускает вино, но задерживает винный камень, осадок; этот лучше бы вообще ничего не читал, было бы лучше, чтобы такой занялся ремеслом. Сито же отделяет плевела, чтобы получить наилучшее зерно.
"Мне хотелось бы, чтобы вы были как сито и не задерживали бы того, что нехорошее и скучное", - говаривал нам Изохар.
Благодаря пражским еще знакомствам и прекрасному мнению реб Мордке, мы были – к нашему счастью – оба приняты на работу, за довольно приличные деньги, в качестве помощников тринитариям, которые выкупали христианских пленников из турецкой неволи. Мы заняли место иудея, который неожиданно умер от какой-то горячки, и которого быстро следовало заменить. Нашим заданием было снабжать товарами монахов[55] на время их пребывания в Смирне, поскольку турецким я владел уже бегло, да и польский язык, как уже говорил, знал вполне неплохо; меня привлекали и для перевода, в связи с чем в недолгое время я сделался, как говорят турки, драгоманом, то есть переводчиком.
Выкупы осуществлялись в порту, тринитарии спускались во временные камеры, в которых держали пленников, и разговаривали с ними: откуда те родом, имеют ли семью, которая могла бы заплатить за них выкуп и вернуть братьям-тринитариям эти деньги.
Иногда случались забавные истории, к примеру, одной помещицы из-под Львова. Звали ее Заборовская, а ее маленького сыночка, рожденного уже в неволе, звали Измаилом. Эта женщина сама чуть не испортила всю сделку, так как упиралась, что не покинет магометанской веры и своего сына Измаила не окрестит, что для братьев-тринитариев было твердым орешком.
Переводчиком, который тоже работал на монахов, был некий человек, который сразу же привлек мое внимание, так как я услыхал, как он разговаривал с кем-то по-польски, хотя одет был в турецкий костюм. У него были выцветшие от солнца волосы и коротко подрезанная рыжеватая борода. Фигура у него была крепкая и сильная – следовало предполагать, что он отличается выносливостью. Я приглядывался к нему краем глаза, но не хотел к нему приставать, пока не случилась оказия. Как-то он заметил, как я пытаюсь что-то объяснить по-польски приезжим из Малой Польши[56], которые добрались в эти края, чтобы выкупить своего родича; он подошел ко мне и, хлопнув меня по спине, обнял, как своего. "Откуда ты?", - спросил он без церемоний, что меня весьма тронуло, ибо никогда еще никакой шляхтич так сердечно ко мне не отнесся. Потом же он обратился ко мне по-древнееврейски, вполне даже верно, и по-нашему, по-еврейски. Голос у него был глубокий, мог бы ораторствовать. Мина у меня, похоже, сделалась глупой, поскольку он расхохотался, откидывая голову назад, что я чуть ли не в горло мог ему заглянуть.
В Смирну его привели некие таинственные дела, о которых он говорить не желал, зато он утверждал, будто он – князь острова в греческом море, который называется его именем: Моливда. Но говорил он об этом таким образом, словно бы забрасывая на нас удочку – поверим ли мы, заглотаем ли наживку. Он говорил, что не до конца верил самому себе, словно бы за пазухой имелось у него несколько и других версий, столь же правдивых. Тем не менее, каким-то образом нас притянуло к себе. В отношении меня он вел себя по-отцовски, хотя был он ненамного меня старше. Он выпытывал нас про Польшу – мне пришлось рассказывать ему совершенно банальные вещи, которые его, по-видимому, радовали: как одеваются мещане и шляхта во Львове, какие имеются лавки, можно ли там выпить хорошей каффы, чем торгуют иудеи, а чем армяне, что кто есть и какое спиртное пьет. Говоря по правде, в польских делах я не слишком ориентировался. Я рассказывал ему про Краков и Львов, тщательно описал Рогатин, Каменец и Буск – свое родное местечко. Следует признать, что мы оба не могли избежать тех неожиданных приливов тоски, что заливают путников, когда те очутятся далеко от дома. Вот только мне казалось, что сам он дома не видел давным-давно, потому что расспрашивал о вещах мелких и странных. Зато взамен он рассказывал о собственных морских приключениях с пиратами, и так описывал морские битвы, что даже тринитарии в своих белых рясах с крестами приседали рядом с нами, чтобы послушать. С монахами он переходил на польский язык, и из того, как те с ним разговаривали (тогда я еще не все понимал), было видно, что те его весьма ценят и относятся совершенно исключительным образом, словно бы к настоящему господину. Они называли его "графом Коссаковским"[57], что к меня странно запирало дух, поскольку никогда не видел я графа вблизи, пускай и такого странного.
55
Тринитарии — католический нищенствующий монашеский орден, основан в 1198 году французским богословом Жаном де Мата и пустынником Феликсом де Валуа для выкупа пленных христиан из мусульманского плена. Основание ордена было одобрено папой Иннокентием III в Operante divine dispositionis clementia.
56
Малая Польша (польск.
57
Антоний Корвин Коссаковский (Моливда) (1718 – 1786) – польский поэт, переводчик, религиозный полемист, сотрудник кабинета Станислава Августа Понятовского (1767-1786). 24 года провел за границей, вел жизнь авантюриста, берясь за самые различные занятия. По его собственным воспоминаниям, был он, среди всего прочего, гувернером в Москве, "профессором академии", старшиной секты "богомольцев" в Валахии, монахом в монастыре Пантократора на горе Афон и даже князем одного из греческих островов, где он правил под именем "Моливда". Известен как литератор, писал панегирики, идиллии, рефлексийные, религиозные и политические оды. Переводил на польский язык русские произведения, в частности, комедию царицы Екатерины Второй "Обманщик". Много произведений опубликовал в журнале "Приятные и полезные забавы". О его судьбе книга рассказывает дальше.