Несколько дней я безвылазно жила у Людвига с Даниэллой, рассказывая им о Земле и о том, что прочла в записях отца. Также с нами жил и Леон, наотрез отказавшийся выпускать меня из поля своего зрения. Мы же совместно с дедушкой «напали» на него с двух сторон, убеждая вернуться в научное сообщество.
Жизнь наконец пошла своим чередом, и между нами четверыми не было больше тайн и недомолвок.
Ну а спустя пару месяцев на главной площади было объявлено о смертном приговоре Фрисларда фон Рейки - сумасшедшего, провозгласившего культ Тёмной Праматери и пытавшегося захватить власть в Карриме и Фаидании, настоящего Убийцы Королей. Королю Габриэлю пришлось читать целую лекцию с помоста, объясняя непонимающим жителям что же всё-таки произошло, откуда взялся новый убийца и почему Мариса фон Орест была невиновна.
По официальной версии Фрислард был довольно влиятельным, но всё же просто сумасшедшим, и главной его целью было посеять смуту и захватить власть. С исчезновением фигуры мученицы, умершей за свою веру, ряды поддерживающих древний культ стали стремительно редеть. Тем более что, насколько я поняла, главный смысл культа был в идее полного изменения системы власти. Когда же люди поняли, что их просто использовали для вполне приземлённого, а не божественного, упрочнения влияния, веры в культ поубавилось ещё больше. Кому же понравится чувствовать себя использованной частью стада? Кроме того, культ Праматери с фигурой жреца-мужчины как-то не сочетались между собой. В общем, причины для ухода нашлись у многих.
Неофициальную же версию знал очень ограниченный круг лиц, но я входила в их число. Король Габриэль решил за все мои страдания, за помощь, за собственно смерть - за всё это наградить меня хотя бы правдой. Тайной своей семьи.
Оказалось, что Руайа де Врон - мать Фрисларда - была знакома и с Рагналом МакХоином, и с Максимилианом ван дер Андраде, когда те были ещё юными принцами. Молодые, красивые, наделённые властью... Они даже пару раз дрались за внимание красавицы Руайи, хоть та и была даже не из знати. Впрочем, это-то как раз не было преградой для увлечения девушкой, ведь принцы не собирались на ней жениться.
В итоге этого замечательного любовного треугольника Руайа забеременела и, похоже, даже сама не знала, кто отец. Так как ни один из принцев добровольно признавать бастарда не пожелал, она стала их шантажировать. Вот только и этот план не принёс успеха.
После родов Руайа стала превращаться из первой красотки в неухоженную бедную женщину. Вскоре ей стало не хватать денег на жизнь, а «доблестные» принцы помогать вовсе не спешили. Руайе пришлось вступить в ряды ночных жриц, где ей вернули былую красоту - единственное, чем она могла зарабатывать. Естественно, женщина всем сердцем возненавидела и Рагнала, и Максимилиана, и даже собственного сына.
Фрислард рос в весьма нездоровом окружении. Неудивительно, что у него тоже начались проблемы с психикой и появилось ненормальное, потребительское отношение к женщинам. Женился он только ради того, чтоб сменить фамилию, стать наконец-то «фон», а не «де».
Ну а после, когда добился определённого успеха в научном сообществе, он решил принять участие в отборе на место королевского книгочея. Его обошёл другой учёный, и Фрисларду совсем снесло кукушку. Он решил, что король узнал сына своей давней любовницы и не пожелал иметь с ним дело, потому и принял другого книгочея. Тогда Фрислард решил мстить.
На самом деле он никогда к власти и не стремился. Единственным его желанием было признание. Официальное - от отца, и признание его заслуг, ума - от матери. Но он их так и не получил.
Убив обоих своих предполагаемых отцов - чтоб уж наверняка, - он также попытался отравить и единственного сына Максимилиана, воображая только себя на этом месте. Но тут вмешалась я...
Я, у которой были любящие бабушка и дедушка. Которая так тепло отзывалась о своём отце, получившая достаточно любви и нежности в детстве. Для которой учёба была страстью и радостью, а не ненавистной необходимостью. Которую «так легко» - по его мнению - признали в научном сообществе. Я стала идеальным подставным лицом.
А ещё вдруг сдружилась с другой его головной болью - Даирой, девушкой приёмного сына. До того, как Тадео в неё влюбился, Фрислард вполне сносно относился к девушке -насколько сносно мог закоренелый сексист - но после стал открыто презирать. Конечно, ему больше хотелось подставить Даиру, а не меня, но, зная, что Тадео пойдёт на всё ради своей девушки, было легче держать её при себе, угрожать и манипулировать.
Сама же Даира, кстати, действительно последовала инструкциям Фрисларда только ради жизни Тадео. Она не знала, что э'рин к тому времени уже был над ним не властен. Да и то, что она рассказала, вроде как не должно было мне навредить - так казалось девушке. Ну подумаешь, я оказалась носителем и часть яда была написана на моей коже! Это ведь никакие законы или запреты не нарушает!