Вот я растяпа! Сама ведь забыла запереть дверь, когда Амриэль ушел. Неудивительно, что по лавке ходят все кому не лень. Закрыв дверь, и для надежности придвинув к ней сундук, я выдохнула.
— Уже второй житель этого мира угрожает мне браком. Ну и денек выдался, Каркуша, — сказала воронихе, возвращая кочергу на место. — И спасибо тебе. Помогла как женщина женщине. Что, к тебе тоже набивался в мужья какой -нибудь ворон?
Ворониха издала странный звук, и, если бы птицы могли так делать, я бы подумала, что это фырканье.
Погасив все свечи в торговом зале, я вернулась в ванную комнату, с твердым намерением вымыться и внутренне холодея от мысли, что мне придется снова греть воду. Но меня ждал приятный сюрприз. Оказалось, что вода в деревянной ванне нагрелась от жара камина, а лужа на каменном полу почти высохла.
Каркуша пришла следом и сейчас внимательно за мной наблюдала, стоя рядом с ванной. Надо будет завтра устроить где-нибудь птичью купальню, чтобы отмыть воронихе испачканное кровью крыло.
Я быстро скинула с себя платье и под внимательным птичьим взглядом забралась в ванну. Вода, конечно, не была горячей, а всего лишь приятно теплой, но сейчас и это показалось мне роскошью.
Я зажмурилась от блаженства, чувствуя, как расслабляется тело. Услышав шелест, открыла глаза и увидела ворониху, сидевшую на бортике ванны и смотревшую на меня черным глазом.
— Значит, уже можешь немного летать, проказница? — спросила я птицу. — Что ж, Амриэль не обманул — свое дело он знает. Придется отблагодарить его не только сидром, но и кусочком шарлотки. Это будет очень по-соседски, тебе так не кажется, Каркуша?
— Прекрати называть меня этим нелепым именем. Я ворон! — ворчливо произнес кто-то, а когда я поняла, что голос исходит из птичьего клюва, взвизгнула и поспешно прикрыла грудь руками.
Глава 9
— Ты умеешь говорить? — переспросила шепотом. И хотя я уже видела настоящего эльфа и даже живого гнома, говорящий ворон стал последней каплей. — Это все эльф? Его магия? Амриэль, если это твои штучки, чтобы увидеть меня без одежды, я тебе уши надеру! — выкрикнула я, взмахивая рукой, чтобы прогнать птицу с бортика ванны. Но ворон даже не шелохнулся. Я же, поняв, что снова оголилась, прижала к груди не только руки, но и колени. Как назло, кусок материи, который я собиралась использовать в качестве полотенца, лежал на каминной полке и, чтобы взять его, мне пришлось бы встать.
— Эльф здесь ни при чем, — отозвался ворон. — Я умел говорить и до этого.
Я сглотнула.
— А что же молчал?
Ворон переступил с лапки на лапку.
— Не было желания общаться. Я собирался молчать и дальше, вот только сил больше нет слушать, как ты величаешь меня воронихой, да еще и Кар... Кар... Нет, я отказываюсь это повторять!
Я, не удержавшись, хмыкнула, за что заработала внимательный птичий взгляд.
— А как же тебя зовут?
Ворон задумался.
— Арх, — произнес наконец он. И хотя прозвучало правдиво, мне показалось, что в голосе ворона проскользнуло едва уловимое сомнение.
— Ты лжешь. Это не твое имя, — покачала я головой.
— Почему ты так решила?
— Ты задумался. Свое имя произносишь не задумываясь.
— А тебе многое об этом известно, верно, Валенсия? — поинтересовался ворон.
Я прищурилась. Надо мной, что, насмехается птица?! Вспомнив, как без умолку болтала с вороном, пока готовила, как пересказала почти всю свою жизнь, как посылала проклятия нахалке Валенсии, поняла, что у него есть на это полное право.
— Я и не говорю, что это мое имя! Меня зовут Валентина, но эта наглая воровка, в чьей лавке мы сейчас находимся, украла мою жизнь, тело, судьбу и даже мое имя! А вот как оказался в этой лавке ты — большой вопрос. Ты от кого-то убегал, то есть улетал? Может быть, ты что-то украл?
— Я? — так искренне изумился ворон, что я вмиг ощутила укол вины.
— Мне казалось, что птицы любят блестящие вещицы, вот я и подумала, что ты что -то у кого-то стащил, а хозяин оказался не сильно этому рад, — предположила я, но, заметив пристальный птичий взгляд, поспешила добавить: — Прости, если ошиблась.
— Ошиблась, Тина, — сухо заметил Арх. Он даже голову вскинул, обиженный моим предположением.
— Меня зовут Валентина, — напомнила я, чувствуя, как по телу бегут мурашки. Кажется, с купанием пора заканчивать. И хотя молодого тела стесняться не приходилось, все -таки я испытывала стыд. Хоть Арх и птица, а существо разумное. — Отвернись, — велела ворону.
— Я уже и так все видел, — ворчливо отозвался тот, но все-таки повернулся ко мне спиной.