Посольство вместе с Лешенькой засобиралось обратно, в земли русские, с новостями и прожектом брачного договора. Невесту же оставили покамест. К лету обещалась прибыть с торговым судном, с именными грамотами, королевское родство подтверждающими, и приданым. На прощальном приеме вручила королева вельможам письмо к царю. И подарок – книгу «Кентерберийские рассказы» аглицкого поэта Джеффри Чосера.
– Сия книга развлечет брата моего названного, – говорила королева. – Я знаю, он охоч до книг и ученых трудов, здесь же пустяк, нелепица и смешное, местами проказное. Но зато хорошо описана жизнь в Англии и англичане. Коли думает он в наши края отправиться, любопытно будет ему почитать. Есть у вас умельцы книги с языка на язык перекладывать?
– Найдутся умельцы, – отвечал Писемский с поклоном.
Прежде чем погрузиться на корабль, Алешка закупил впрок чернила, бумагу и перья. Ему приказано было до приезда в Москву перевести Елисаветин дар.
И Алешенька справился. Книгу переписал, а как прибыли в Москву, тут же побежал к переплетчику. После всю ночь над готовым томом корпел, до ума доводя. И к званному обеду в честь возвращения посольства из Англии подарок был готов.
В трапезном зале собрались все посольские и иные важные чины. Столы ломились от кушаний. Тут тебе и стерлядь, и почки заячьи верченые, и головы щучьи с чесноком, икра черная, икра красная … и из Англии привезенная икра заморская, баклажанная5.
Сей раз царь был в благостном настроении. Послы уж доложили ему об исходе дела и племянницу королевскую в подробностях описали:
– Уж невеста твоя высока да стройна, лицом бела, нос прямой, глаза серые, а волосы русые. Одно плохо – тонка шибко.
Царь рукой бороду оглаживал, веселым глазом на послов посматривал и приговаривал:
– Ничего-ничего, это стерпится, лишь бы здоровьем была не обижена, а уж мамки да няньки откормят. Что любезная моя сестрица Елисавета?
– Передает тебе поклон и подарки, – на этом Писемский поманил Лешку, поодаль стоящего, и забрал из его рук две книги. – Это книга аглицкая, императрица Елисавета тебе ее в дар отправила. А это перевод сей книги, мой толмач Алешка для тебя переписал, покамест до дому плыли. Прими и ее, не побрезгуй моим подношением и для тебя старанием.
Иоанн принял обе книги, с любопытством открыл одну, затем другую.
– Экие листы плотные, будто склеены, разлепить невозможно, – проворчал царь, облизнул палец … и перелистнул непослушную страницу.
Сердце у Алешки в груди забилось сизым голубем. Выручил Писемский, сам ответ держал:
– Так бумага-то аглицкая, в Лондоне на мануфактурах куплена, высшего качества. Книги из такой бумаги веками прослужат при должном уходе.
– Может, и нам бумажную мануфактуру по аглицким рецептам учредить? Что думаешь, Федор Андреевич?
И потекли речи государственные… Алешка слушать не стал, отлучился из зала и украдкою в царицыны покои пошел.
***
Через неделю царю занеможилось, вопросы о женитьбе пришлось отложить. А еще через неделю, 18 марта 7093 года от сотворения мира (1584 год от Рождества Христова), Великий князь московский и всея Руси Иоанн Васильевич Грозный умер.
***
Алешка шагал по царским палатам, наблюдал, как все тут переменилось. Шумно стало и весело, больше не стелются по стенам холопы и царские подвижники, все вдруг смелые да рьяные сделались.
Заглянул в царскую опочивальню, там девка убирала подушки и одеяла. На него глаза вскинула, дескать, что надобно?
– Книги в Либерию воротить приказано, – пояснил Алешка.
– Тама они, – указала девица на письменный стол.
Алешка подошел, сгреб в суму две книги. Те самые … аглицкая и перевод. Но не в Либерию их понес. А к царице-матушке, Марии Федоровне.
В царицыных покоях тоже неспокойно, собирают мамки-няньки царицу с царевичем к переезду, туда-сюда девки бегают, пакуют сундуки. Алешка зашел не скрываясь, у него приказная грамота – сопровождать Марию с Димитрием в Углич, так что вход в покои узаконенный.
В светелке окромя Марии две девки верные, печь топят. Весна ноне холодная в Москве, а царица-матушка мерзнет и в теплое время. Алешка прошел, поклонился, вытащил книги из сумы, положил на стол.
Мария в ладоши хлопнула, девки выбежали. Царица же, книг касаться брезгуя, все же рассматривала их с любопытством.
– До сих пор не верится, что решился на это, Алешенька. Век тебя не забуду … солнце ты мое ясное.
Подняла двумя пальцами одну из книг и швырнула в печь. Алешка вторую туда же отправил. Огонь подбирался к страницам, облизывал, все не мог взять бумагу аглицкую, а потом вдруг охватил жаром оба тома и спалил их в одну минуту … вместе с тайною смерти первого царя русского, отравленного безродным толмачом через страницы, пропитанные ядом.
5
Цитата из кинофильма «Иван Васильевич меняет профессию», сцена трапезы царя. Простите, не удержалась