– Как обычно, пожалуйста.
– А что ты обычно заказываешь?
– Я ещё не решил. Но мне нравится сама идея заказывать "как обычно".
– Есть одно новое местечко, очень модное – Морг. Никаких овощей, подают только мёртвых животных на маленьких надгробьях.
– Почему обязательно какие-то выкрутасы? Я хочу просто сосиску, пюре и кусок пирога. А не веточки, зажаренные в мёде или ослов в гробу.
– Одеваться поприличнее или попроще?
– Хоть вдоль и поперёк, поперёк и вдоль, всё равно есть спагетти будете как свиньи.
– А вот что – я напишу в управу.
– И что ты им скажешь?
– Я скажу "Уважаемая управа, пожалуйста, не стройте рядом с нами в следующие две недели".
– А что если это не поможет?
– Да, что ты тогда будешь делать?
– Хотите знать, что я буду делать?
– Да.
– Я буду много пить и кричать на вас!
– Мы поедем. А ты оставайся, пусть тебе голову просверлят насквозь. Мы будем загорать, читать и пить дурацкие коктейли на пляже.
– Пляж? Нет! Я хочу неизведанного – тайны, загадочные места, змеи, джунгли.
– Мэнни, я не намерена проводить свой отпуск в змеиной яме.
– Да, но жара. Наверное, ужасно не хватает влаги. Ну, в крайнем случае, можно пить собственную мочу.
– А как же насекомые? И как там мыться?
– Это отходит на второй план, когда приходится литрами глушить свою мочу.
– Нет, дело не в этом. Эта клавиша на работает, смотри.
– Ты нажимаешь мне на руку.
А! Непослушный маленький паспорт. Опять прячешься в чипсах!
– Мне кажется это Майами.
– Хорошо. Буду жить здесь и продавать оружие детям.
– Да уж, мне не скоро снова захочется приносить в жертву обезьяну.
– Мы же договорились, что не будем говорить о Канаде!
– Что с магазином? Где Мэнни?
– Он ушел. С самого начала это знал. Все они так поступают, когда любишь, заботишься и воспитываешь их.
– Хочешь сказать, что уволил его?
– Предположим, там был некий инцидент. В котором были задействованы столовый прибор и рука. Возможно, рука принадлежала Мэнни, а столовым прибором был тостер для сандвичей и, возможно, я представил их друг другу.
– Никто мне теперь не звонит…
– Загадка, у тебя же такие сандалии и такое яйцеобразное бородко.
– Эй Мэнни, прикинь, я заскочила к Полу, и меня он тоже пригласил..
– Куда?
– На регги-барбекю.
Мы оставили сообщение, чтобы предупредит, что приедем на уикенд, но ты не перезвонил, так что мы решили, что ты не против.
Да ему же не нужны друзья. Он от них забывает про реальность.
Мэнни, сейчас я открою тебе секрет, доступный только женщинам и геям: не обязательно всё чистить.
– Магазин-то, вижу, до сих пор «Книжный магазин Блэка» называется.
– Да. Мы собирались назвать его "Мир Колготок", но людям видите ли всё надо разжевывать.
Ну, когда я пишу им письма, у меня наблюдается невольная тенденция к приукрашиванию вещей.
– Мисс Хэнли мертва.
– Мне все равно. В смысле "как ужасно"!
А помнишь, как у тебя закончился табак и ты свои лобковые волосы стал курить?
Знаем мы таких, избалованный поддакиваниями рекламный мальчик.
Я не хочу юридических блаблаблаканий, опечаливающих истинное правосудие.
Слышал? Он там! Мяукает там себе в нервном центре своей империи. Схитрит с арендной платой там, уклонится от налогов сям. Протянет ножку в воздух, посмеется своим кошачьим смехом, а затем нагнется, чтоб подмывать себе яйца.
– Не сработает. Всё раскроется.
– Спокойнее, просто стрельни, когда она войдет. О трупе я позабочусь.
– Как?
– Не знаю. Воткну ей в спину нож и оставлю валяться на столе в библиотеке. Следи за дверью!
Если бы не ты, эта кошка могла быть, где ей положено быть – в аду, и убегать от гигантских мышей
От курева ты умрешь. Ты весь почернеешь так изнутри, раздуешься как кит, и взорвешься в больнице. Папа говорит, что курят только преступники и негодяи.
– Можно сделать перерыв?
– Да, но ты же разрушишь всё волшебство детишкам, так что нет, нельзя.
– На самом деле дети очень даже требовательны.
– А я говорю, что они проглотят любую туфту.