В общем, собрание мало походило на совещание чиновников. Но, с учетом действующих лиц, я мог догадаться, что оно как-то связано с безопасностью. Если, конечно, в моем бреде эти люди тоже занимались вопросами безопасности.
– Введете в курс дела? – бросил я в пространство. Нужно же как-то было поддерживать разговор!
Князь Николай Олегович посмотрел на меня странным взглядом натуралиста. Ну, того, который букашек булавками к листикам гвоздит.
– Ты точно не пил?
– Николай Олегович! – вот тут я уже возмутился не деланно, а по-настоящему. Что он заладил – пил, не пил?
– Седьмой десяток уже, слава Господу. Но ведешь ты себя странно, Игорь. Какое еще дело мы можем обсуждать, кроме маньчжурского? Третий день с ним уже валандаемся!
Ну, здорово! Это же все объясняет! Хотя, чего я? Сон ведь, бред! Играем по его правилам. Что бы я сказал, оказавшись неподготовленным к совещанию у губернатора?
– Ну, это-то понятно…
Протянуть это мне удалось со значением – мол, я в курсе дела, но, вероятно, у вас есть какая-то новая информация. И добавил, чтобы окончательно создать иллюзию собственно информированности:
– Что я пропустил?
– Да ничего, в общем-то. – включился в разговор «начальник милиции». Я его так пока решил называть. Для ясности. – Экспертиза, как я уже докладывал, подтверждает факт отравления посла Чжень Ю, однако, чем отравили, понять пока не может. Зацепок никаких нет, следов, образцов ДНК – ничего. Персонал посольства опрошен, но… сами понимаете…
– Да ладно, Федор Георгиевич, не повторяйся. Игорь Сергеевич это и так знает! – включился в разговор «Шварцнегер». Голос у него был глухой и утробный. – Давайте, раз уж все собрались, наконец, решать, что дальше будем делать.
Все сразу же закивали. Ну, понятно, они-то все обо всем уже знают, только я один не в курсе. Черт! Может не сон? Не бред? Может, на самом деле, я… Господи Боже!
Липкий язык паники скользнул по нутру, явно нащупав брешь в стенах куба. Озноб ледяными искрами впился в позвоночник. Чтобы не закричать и не выдать себя лицом, я заставил себя думать об обсуждаемом предмете.
Дано: убийство посла Маньчжурии. Почему, кстати, Маньчжурии, а не Китая? Ладно, плевать! Убийство странное, отравление неизвестным ядом. По этому поводу собрано совещание, уже не первое, если брать во внимание оговорки князя. Что они тут могут решать? И почему, кстати, пресс-секретарь в числе тех, кто должен решать? Это тоже пока опустим! Здесь, значит может! Но вот что? Явно не судьбу расследования – этим следаки занимаются с операми. Значит, если я хоть сколько-то знаю политиков и чиновников, решают они совершенно иной вопрос. А именно: как подать свою позицию китайцам, то есть маньчжурам, и как вести себя с ними дальше. Это же скандал – убийство посла. Такое бы у нас всех на уши поставило.
– Думаю, с маньчжурами надо играть максимально открыто! – выдал я, наконец, одну из многозначительных, но мало что значащих фраз, которых у меня за годы работы накопилось с вагон. Такие фразы незаменимы, когда на тебя смотрят и ждут реакции, а ты в предмете плаваешь, как на экзамене по логике.
– Согласен! – тут же поддержал меня «Шварцнегер», на что я и делал расчет. – Им и так все известно, так что скрыть и замять все равно не выйдет!
– Ты, Михайло Генрихович, еще скажи, что мы их людей к следствию должны допустить! – тут же встал в позу «начальник полиции». Предсказуемо, полицейские всегда так себя ведут.
– Если понадобится – допустим. – властно надавил князь. – Лучше пусть соседи с жандармами работают, чем границы закрывают. Мне дипломатический скандал ни к чему.
– Николай Олегович! – чуть ли не взвыл главный жандарм – я не ошибся. – Ну есть же оперативная деятельность, работа с агентурой!..
– Баста, Федор Григорьевич! Не туда думаешь. Что там такого они могут узнать, чего уже не знают от своих шпионов? Давайте решать, что скажем его сменщику, который уже приехал. И как обозначим свою позицию.
– Да что тут думать? – Михайло Генрихович махнул рукой, воздух вокруг которой аж загудел. – Разбираемся! Виновника найдем и накажем!