На западе от Хребта располагались в большом количестве человеческие королевства, степи орков, живущих родами, не образовывая единого государства, ситахи, тролли, на болотах проживали племена гоблинов.
Вроде, по географии все. По второму материку просматривать воспоминания пока не буду. Особой нужды нет.
Лучше информацию по Лесу "вспомню".
В Лесу довольно много городов. Столицей значится Иль-Эроа. Здесь находится дворец правящего Дома Алмазной Короны. Князем и прямым наследником которого, я и имею честь быть. Отношения с родителями очень хорошие, хотя, c моей точки зрения, довольно прохладные. Есть друг - Конт Истамирэль. Вот с кем Палаэль действительно часто общался. А что, если кто-нибудь из них поймет, что Палаэль и не Палаэль вовсе. Что будет?
С другой стороны обратимся к опыту моей исторической Родины - как там поступали с самозванцами в средние века? Ведь эти аборигены от наших средних веков недалеко ушли. В костер кинут или на дыбе... того...
Нет, пусть лучше все думают, что перед ними Палаэль. Будем его пытаться копировать, опираясь на полученную от того в наследство память.
Тут мои размышления прервали, постучав в дверь.
- Князь Палаэль, из Дома Алмазной Короны, позволите к Вам войти архимагу Ситилю, из Дома Грибной Поросли?
Ва-а-ау! Грибной Поросли? Я не ослышался? Да с ними не соскучишься! Ну и название. Главное не смеяться, услышав подобное. А вопрос-то мне задали не на русском языке! Я понимаю эльфийский? Интересно, а почему ту парочку не понимал? Может, с памятью осваиваться начал, потому и понял?
- Князь Палаэль из Дома Алмазной Короны, позвольте...
Черт, отвечать же надо, срочно. Как там? Ах, вот...
- Я, Князь Палаэль, из Дома Алмазной Короны, позволяю войти архимагу Ситилю, из Дома Грибной Поросли.
По-моему, все правильно сказал, по этикету.
Дверь открылась и в комнату зашел статный эльф с посохом в руке. Только набалдашник у посоха красный. Рубин? За ним зашла моя мать, Королева Леса Бииниэль.
- Князь Палаэль, я архимаг Ситиль, из Дома Грибной Поросли, прибыл по приглашению Вашей Матери, Королева Леса Бииниэль. Архимаг ментальной магии. Позвольте мне осмотреть Вас?
Он что, у меня в мозгах ковыряться собрался? Ведь поймет же, кто я! Этого допускать нельзя. Не испытываю никакого желания узнать, как местные разбираются с самоозванцами.
- Уважаемый архимаг Ситиль, из Дома Грибной Поросли. Полагаю, что сие приглашение было преждевременным, поскольку состояние мое, смею вас заверить, опасений сейчас вызывать не может. И физически, и психически, что требовало бы вмешательства Вашей многоуважаемой персоны!
- Уважаемый Князь Палаэль, из Дома Алмазной Короны! - Ситиль чуть поклонился, - Вы уверены?
- Уважаемый архимаг Ситиль, из Дома Грибной Поросли, я уверен в своих словах, и не отказываюсь от них.
Архимаг замешкался, посмотрел на мою мать, но та только покачала головой. Не решилась подвергнуть меня процедуре ментального обследования насильно. Ситиль пожал плечами. Выражение лица - каменное, никаких эмоций. Хотя я, будь на его месте, был бы раздражен тем, что меня зря оторвали от дел.
- Хорошо, уважаемый Князь Палаэль, из Дома Алмазной Короны. Очень рад, что Вы себя прекрасно чувствуете. Позвольте покинуть Вас?
- Да, уважаемый архимаг Ситиль, из Дома Грибной Поросли. Был счастлив видеть Вас под сенью листвы моего Дома.
Ситиль, слегка поклонившись, вышел из комнаты. Уф.... С первым разобрался.
Теперь экзамен посложнее...
- Приветствую тебя, мама...
Глава 2
Капитан Вихрь (Князь Палаэль)
И вот я направляюсь в Академию Магии. В крытой карете, под охраной, представляющей собой десяток гвардейцев нашего Дома и одного мага третьей ступени развития.
Разговор с матерью вышел тяжелым. Она устроила мне форменную промывку мозгов, а-ля замполит, на тему моего легкомысленного поведения и поступков, недостойных наследника Великого Князя Леса. Дескать, пора браться за ум, нарабатывать репутацию серьезного эльфа. В легкомысленности моего предшественника я был полностью согласен. Все поступки, которые он совершал, были свойственны десятилетнему ребенку. Я понимаю, конечно, что совершеннолетие у эльфов достигается по истечению порога в сто лет жизни, но все же...
Я совершенно искренне раскаялся в "своих" поступках и попросил прощения у матери за свое недалекое поведение, попутно пообещав более серьезного отношения к жизни.
Услышав это, мать, до этого хмурясь и нарезая круги по комнате, остановилась и аж рот приоткрыла от удивления. Что не так?