И восхождение. Все странно. Он потерял след времени и пространства. Порой местность буквально скользила назад, а в других случаях, казалось, он затрачивает века, чтобы покрыть небольшое расстояние. Путь вел его среди гор. Он уже не был уверен относительно того, где точно находится, хотя не сомневался, что по-прежнему направляется на север. Снег перешел в дождь. Дождь начинался и прекращался. Тропа еще раз взмыла вверх и повела по горным перевалам. В некоторых местах мимо бежали ручьи, и он проходил через узкие горловины, прижавшись спиной к камню; кончики пальцев и пятки — единственная опора. Тучи иногда очерчивались яркими линиями, которые мгновения спустя стирались серостью.
Он пролез через расщелину столь узкую, что пришлось снять ранец и куртку, а идти боком. Та резко обрывалась слева, и Билли понял, что мог бы не заметить пропасть даже при дневном освещении, если бы его не вела тропа. А затем путь вновь стал шире, напоминая брачные движения веретенообразных анклаваров в мире, называвшемся Байу.
Свернув за поворот и размяв оцепеневшие мышцы, Билли остановился. Что это за местность? Тут находились развалины какого-то здания, построенного в лицевой грани скалы справа от него. Дальше впереди — еще, там, где каньон продолжал расширяться. Руины из камня и необожженного кирпича не были ему знакомы, хотя некогда он думал, что ему известны почти все. Его подмывало приостановиться для краткого исследования, но вновь начал бить барабан, а тропа побежала к еще большим высотам.
Каньон повернул направо, дно поднималось, а стены отступали. Вокруг появлялось еще больше развалин. Название «Лукачукай» пронеслось у Билли в голове, когда он вспомнил рассказ о потерянных руинах анасаси. Ветер стих, а пульсация барабана участилась. Темные фигуры мелькали за разрушенными стенами. Он уставился на возвышенную ровную площадку перед собой — и увидел конец тропы. Озноб пробежал по всему телу, волосы встали дыбом.
Билли сделал шаг вперед, потом еще один. Он двигался осторожно, медленно, будто почва могла в любой момент расступиться у него под ногами. Хотя все верно, не правда ли? Конечно. Любая тропа кончается так же. Почему эта должна отличаться? Если ты преследовал кого-то всю его жизнь — с первого нерешительного шага до последнего нерешительного шага, — конец всегда один и тот же… Тропа заканчивалась под выступом скалы перед пустым взором побуревшего от времени человеческого черепа.
Ритм барабана изменился. Ма-и, Трикстер, Койот, Бродящий-вокруг, глядел на него из-за угла ближайшей развалины. Йеи белой радуги образовал дугу от вершины одной стены каньона до другой. Теперь раздались трещотки, аккомпанировавшие барабану. Зеленый стебель пробился из земли, поднялся вверх, выпустил листья, а затем красный цветок.
Билли двинулся дальше. Когда он подошел, показалось, что череп слегка дернулся вперед. Внутри что-то замерцало, потом все отверстия в нем засветились бледно-зеленым светом. Далеко справа Койот внезапно издал низкое рычание.