Выбрать главу

Получив преимущество в первые минуты боя Конрон больше его не выпускал. Похоже сейчас он был в своей стихии: молниеносно оценивал ситуацию, атаковал едва чувствовал, что противник где-то начинает организовываться, твердо держит инициативу.

—Вывешивайте сигнал! — приказал Володя не отрываясь от бинокля.

Похоже пора, решил он. В битве наступило то равновесие, когда даже песчинка на чаше перевешивает весы в ту или иную сторону.

Сначала сигнал не заметили, но вот среди войск Локхера прошло оживление, потом раздалось громовое «Ура» и солдаты, словно получив новые силы, бросились в атаку. Родезцы еще некоторое время пытались сдержать этот порыв, но словно приливная волна захлестнула их, сметая с дороги. Для родезцев это оказалось последней каплей и первоначальное организованное отступление превратилось в бегство.

—Только не упусти их, Конрон, — прошептал Володя. — Только не упусти.

Но Конрон в подсказках не нуждался и тут же организовал энергичное преследование – он не хуже Володи понимал насколько важно сейчас закрепить успех и не дать врагу прийти в себя.

Володя облегченно вздохнул и с трудом оторвал от лица бинокль. Удивленно глянул на предательски дрожащие руки, потом прикрыл глаза и постарался расслабиться, прогнав все мысли. Получилось! Как это не смешно звучит, но у них действительно получилось. Он даже самому себе боялся признаться в успехе. До последнего думал, что что-то может пойти не так, что они не предусмотрели какую-то мелочь, которая полностью разрушит все их планы. Но нет. В городе уже все закончено, за стенами, похоже, тоже. Подробнее можно будет узнать когда вернется Конрон, а это может случится не раньше вечера. Еще до атаки обговаривая все варианты действий в случае успеха они с рыцарем пришли к единогласному выводу, что надо нанести как можно более полное поражение вражескому отряду. Значит пока все его солдаты не начнут валиться с коней от усталости ждать возвращения рыцарской конницы не придется. И кроме всего это так же означает, что он остается командующим всеми вооруженными силами города. Проклятье.

Убедившись, что он может твердо стоять на ногах, что руки перестали дрожать, Володя осторожно оттолкнулся от стены и медленно повернулся. На него смотрели все, кто находился в этот момент на стене. Ожидающе, встревожено, с надеждой… Мальчик поднял голову и взглянул на небо, потом снова повернулся к солдатам.

—Мы победили, — устало произнес он. — Почему до сих пор нет сигнала?

И только после этого, словно все ждали подтверждения, солдаты на стене взорвались радостными криками, которые через мгновение подхватили и те, кто находился внизу и не мог видеть бой за пределами города. Этот крик подхватывали остальные и он катился дальше и дальше – город праздновал победу…

Володя слушал эти крики, улыбался, но так же и понимал, что выиграна на самом деле только первая битва.

Глава 2

После горячки боя, когда он порой действовал по первому велению сердца, но отнюдь не разума, имея время на размышления, Володя понимал, что поступал порой не самым лучшим образом. Раздавая приказы о действиях после сражения он имел возможность временно отвлечься от не очень приятных размышлениях. Возможно именно поэтому он пока и не стремился остаться в одиночестве, ходя по недавнему полю битвы, наблюдая как конвоируют пленных, как складывают тела погибших. Володя остановился у аккуратно выложенных в ряд тел защитников Тортона и минут пятнадцать стоял и рассматривал трупы, словно стараясь запомнить каждого. Никто отвлечь его не посмел.

Тяжело вздохнув, мальчик отвернулся и понуро побрел дальше. Но тут его внимания привлек смех, показавшийся ему жутко неуместным на этом поле брани. Обогнув какую-ту кучу бревен и мешков мальчик замер, пытаясь понять, что происходит. Оказывается несколько ополченцев, которых привлекли к разбору мертвых, оттащили один из трупов врагов в сторону и теперь тренировались на нем в ударах копьями. Один из них, судя по всему заводила, который и явился инициатором, уже примеривался топором, чтобы отрубить голову.

Это оказалась для мальчика последней каплей. Он и так уже находился на грани срыва, а тут… Волна ярости накрыла его с головой и дальше он уже плохо помнил, что произошло. Помнил только как налетел на этих вояк с ходу отвесив несколько ударов, потом свалил на землю заводилу и несколько раз со всей силы пнул, стараясь чтобы удары причиняли как можно больше боли.

—Вы… вы… — перемешивая русские и локхерские слова он высказал все, что думает об этих вояках и их происхождении.

—Но милорд, — посмел кто-то слабо пискнуть. — Это же враг…

—Враг?!!! Враг?!!! Это! — Володя ткнул пальцем в сторону тела. — Это уже не враг!!! Враги там, за стеной! А вы!!! Вы, которые даже не участвовали в бою, простоявшие в резерве… Вы теперь вздумали показывать свою храбрость тому, кто уже и ответить не может?!!!

Вокруг уже собралась толпа, кто-то смотрел заинтересованно, кто-то испуганно. Чуть в стороне стояли и пленные родезцы. Володя заметил их.

—Так, я гляжу у всех вас высокий боевой дух, силы девать некуда, бросаетесь с копьями даже на мертвых. Полагаю, вас стоит потешиться. Вон там пленные стоят, можно дать оружие и тогда сразитесь на равных. Что притихли? С живыми не так безопасно воевать как с мертвыми?! Ну!!!

Володя уже немного успокоился, но ярость еще продолжала клокотать в нем. Ополченцы испуганно пятились. Мальчик прикрыл глаза, вздохнув несколько раз и выдохнув.

—Кто ваш командир?

Вперед несмело вышел какой-то дядька в летах.

—Теперь вы рядовой. Дела передайте заместителю и считайте, что легко отделались. Остальным участникам сего храброго действия по двадцать ударов плетей. Этому зачинщику пятьдесят. Все!

—Милорд, — попытался кто-то возразить. — Пятьдесят…

—Исполнять!!! — Володя развернулся к наказанному и сощурившись, изучил его с ног до головы. — Хочешь избежать наказания? Могу отменить. Но при одном условии. Впереди еще много битв и не факт, что после одной из них ты останешься живым. Так вот, с твоим трупом поступят так же, как ты сейчас поступал с этим. Согласен?! Что же ты так?

Володя развернулся и зашагал по улице, уже мало внимания обращая на окружающих.

—Пятьдесят ударов плетьми… Милосерднее было повесить, — вдруг услышал Володя за спиной шепот охраны. Те явно не хотели, чтобы милорд их расслышал, но как раз в этот момент на мгновение наступила тишина и мальчик все прекрасно расслышал. Позади испуганно замерли, ожидая новой вспышки гнева и новых наказаний.

Володя замер, словно на столб налетел. Пятьдесят… Что он вообще знал о наказании кнутом? Даже не видел ни разу. Знал только, что его применяют, но сколько ударов много, а сколько мало. Значит пятьдесят – это равносильно смерти… или нет… Скорее это равносильно инвалидности для наказанного, что, собственно, в этом мире равносильно смерти, только более отдаленной. Что же делать? Что? Отменить наказание? Смягчить? Володя прикрыл глаза. Отменить… Но смена решения командиром… после этого его никто слушать не будет. Что за командир у которого семь пятниц на неделе и которые свои решения меняет каждые пять минут.

—Кто-нибудь, — попросил Володя не оборачиваясь. — Сходите передайте, чтобы удары были не в полную силу – защитники городу еще понадобятся. Пусть на стенах отработают свою вину.

Судя по раздавшемуся за спиной топоту кто-то отправился исполнять приказ. Володя вздохнул и зашагал дальше. Как он добрался до магистрата и до кабинета, где обычно проходили все совещания он помнил плохо. Долго сидел за столом, разглядывая какую-то точку над дверью. Потом вспомнил, что Конрон всегда где-то тут прячет кувшины с вином. Минут десять ушло на то, чтобы разыскать их, хлебнул из одного. Вопреки надежде облегчения это не доставило, наоборот.