— А можат, мне маме сказять, что ви заплетили, а?
Воспитательница поджимает губы. О, как ей не хочется привлекать к себе внимание княгини.
— Пока оставь… потом решим, — сдаётся она, отведя взгляд.
Я фыркаю про себя. Как же легко прогибать эту систему.
В игральной комнате происходит самое интересное. Раскладываю головоломку на полу вместе с Ксюней и Артёмом. Она непростая: тут и куклы, и машинки, и фигурки, которые можно двигать и менять местами. Всем по занятию, всем по душе.
Чтобы было веселее, заменяем одну из фигурок на Жору. Пусть он жук не самый покладистый, всё время норовит уползти за пределы игрового поля, но, как вы знаете, Жора всё равно крутой, хотя и не настолько как Ден.
— Жола, стой! — возмущается Ксюня, когда усач в очередной раз сворачивает не туда.
Я ловко перехватываю его, возвращая в центр головоломки. Артём хмурится, пытается отгородить ему дорогу кубиком.
— Жола, неплавильно! Надо тудя!
Жук наконец шурует в нужную сторону.
Артём, нахмурившись, переворачивает кубик, надеясь выиграть в этот раз. Головоломка интересная. Я так увлекаюсь, что не сразу замечаю, как к нам подкрадывается Катька. Она заглядывает в коробку, заинтересованно наклоняя светленькую головку.
— Сава, Ксю, во шо иглаити? — любопытно спрашивает белокурая «лучик».
Ксюня важно отвечает:
— В голомойку Савы!
Катя разглядывает детали, взгляд её загорается восхищением.
— Куколки малипусики… класивые… — с придыханием произносит она.
Ксюня кивает без интереса:
— Дя-дя…!
Хм, неужели Катьке тоже хочется к нам? Ну а почему бы и нет. Я приглашаю эту змеюшку:
— Хочиш? Садись!
Катька с довольной улыбкой плюхается на пол, аккуратно берет малюсенькую фигурку, поворачивает её в руках, щурится, а потом старательно вписывается в игровой процесс.
Система дала ещё одну трещину. Я такого не ожидал, но так даже лучше. «Лучик» играет с «исправляшками». Такого быть не должно, но вот оно случилось.
Боковым зрением замечаю, как воспитательница в проходе замерла. Губы её сжаты в тонкую линию, взгляд напряжённый, будто она только что поймала нас за чем-то ужасно предосудительным. Но поздно. Удар по системе нанесён.
Одна из её опор — ранжирование игрушек — только что просела. И главное — это заметили остальные дети. Пока они делают вид, что играют с «ранговыми» игрушками, но краем глаза всё равно подсматривают за нами. Они уже думают.
Раньше они могли приносить игрушки из дома, но не увлекались этим — садиковские казались лучше, круче, ярче. Но теперь они увидели, что свои игрушки это альтернатива навязанным ранжированием.
Сегодня в «Юных нобилях» очередной тест. Он пока не решает, кто станет «лучиком» — это будет определяться только через две недели по итогам всех тестирований. Но это всё ещё шанс показать, на что кто способен. И мы, «исправляшки», покажем, о да!
Для меня, Ксюни и даже Артёма тест оказался до смешного лёгким. Я уже представлял, какие задания нам могут дать. Дома мы разбирали похожие ребусы — я предугадал их заранее, а значит, сюрпризов не было. Система садика проста, как деревянная ложка: методисты разрабатывают тесты, но вариантов для малышей не так уж и много. Всё предсказуемо. Мы справляемся быстрее многих «работяжек». Они, конечно, получают задачи попроще, но всё равно мы первее успели. Вижу, как воспитательница искоса наблюдает за нами, хмурится. Не потому, что мы справляемся хорошо, а потому, что мы неправильные дети. Мы должны были плестись в хвосте, тупить, ошибаться, нервничать. Но мы идём впереди.
До «лучиков» нам пока далеко, те вообще получили какую-то легкотню и щёлкают её, как семечки. Но уже видно, что я и Ксюня сможем поспорить с ними в будущем. И это уже кое-что.
А сразу после теста случается неожиданное.
Меня опять обнимают. Только не Ксюня. Артём. Без всякого. По-мужски. Я замираю на секунду, ощущая его короткое, крепкое объятие. А потом понимаю. Он счастлив.
Сегодня мы не были аутсайдерами. Не плелись в хвосте. Не оказались на дне. Мы вышли за рамки, в которые нас так старательно пытались загнать. Да, на нас всё ещё висят красные галстуки «исправляшек», но теперь мы точно знаем — как минимум мы не хуже остальных. А если по-честному, то и умнее. Намного.
Но дурной пример заразителен. Ксюня вдруг подскакивает и тоже обнимает меня, вжимается, зарывается лбом в плечо. Хель меня дери. Но ей это правда нужно. Вот и не отталкиваю.
Тихо тянет: