Бросаю с разворота, со всей силы. Шарик летит в него, красиво так, со свистом. Бац! В грудь. Взрываю мгновенно, брызги во все стороны. Кислота на кожу, на глаза, на рот.
Завыл. Орет так, что у меня уши заложило. Дымится, валится на пол, корчится, шипит, словно сковородку на огонь кинули.
Я не жду, что он сам догорит — это было бы слишком наивно. Такой, как он, быстро восстановится. Прыгаю к нему, уклоняясь от дёргающихся рук, и без лишних церемоний вгоняю нож прямо в глазницу. До упора. Лезвие пропитано Атрибутикой, пробивает глубже, к мозгу. Всё, готов. Теперь не оживёт.
— Далом что маг, — бурчу себе под нос, оставив нож на всякий случай в голове. — С таким уловнем мозги сам себе не залечишь.
Разворачиваюсь к Ксюне — она замерла, смотрит на меня круглыми глазами, как зайчонок, попавший в капкан.
— Сава, што с ним?
— Уснул. Надолго уснул, — быстро бросаю. — Беги, быстло! Вон туда, колидолом, дальше за глузовой цех!
Она вскакивает, и без лишних вопросов — молодец, девочка — уносится прочь, обогнув мёртвого Гридня. Шаги гулко стучат по бетонному полу, удаляясь всё дальше и дальше.
Но я не могу бежать за ней. Бережков где-то рядом, а грохот магической схватки приближается. Скоро этот гад полезет проверять, почему девочка не визжит, как он там себе мечтал, пока собирался махаться с Роговым. И тогда он бросится следом за Ксюней. Или вообще обвалит весь цех. А этого я не могу допустить. Надо подготовить привет.
И в этот момент со скрежетом, с таким звуком, будто танк наехал на кирпичи, боковая стена с глухим треском рушится, разлетаясь камнями, пылью, осыпающимся крошевом.
Из пролома вываливается Бережков. Видок у него… Мать родная! Рука поломана, вся болтается, как плеть, лицо перекошено от злобы, зубы оскалены. Глаза безумные.
— Где девчонка⁈ Почему она не визжит⁈ Ты режешь ее или нет⁈ Э-э-э-э…. — Сечевик резко ловит столбняк, увидев Гридня с ножом в глазнице. — Какого хрена⁈
И тут же за ним, прямо по пятам, вваливается Рогов. На ходу, не думая, он поднимает руки, и в ладонях вспыхивает молния — яркая, слепящая, с зигзагами вспышек, которые облизывают воздух, сотрясают пространство вокруг.
— Не трожь мою дочь! Я тебя прикончу! — рявкает Мастер так, что вибрация проходит по всей комнате, стены дребезжат от каждого слова. Рогов не бросается в атаку сразу, а сканирует обстановку, выискивая возможные жертвы поблизости — меня или Ксюню.
Но Бережков не медлит — он отвечает огнешаром, сбивая молнию, а затем переходит в рукопашку. Несмотря на то, что он фактически однорукий, с силой откидывает от себя Рогова, вбивая его в стену.
— Ты-ы-ы-! — вопит Бережков, обернувшись и заметив меня. И в его руках вспыхивает новый огнешар, дымящийся, светло-красный. О-у, сейчас прилетит.
Я резко вскидываю взгляд вверх.
Пора.
Силой мысли сжимаю стеклянный потолок, взрываю его, давлю, и он с оглушительным треском лопается, словно весенний лёд под первыми тёплыми лучами. В следующее мгновение громыхает обвал, и тысячи острых осколков летят вниз, сверкая в свете ламп, режут воздух, несутся, как пули.
Несколько крупных обломков падают прямо на Бережкова.
Хруст. Стекло с размаху впечатывается ему в лицо, разлетается брызгами. Конечно, маг-Воитель такую мелочь переживёт. Для него это не смертельно. Но задержит. Секунды две-три даст форы.
И этого хватает. Рогов уже тут как тут.
Молния рвётся с его пальцев, белая, слепящая, с треском вонзается Бережкову в грудь. Разряд мощный, настоящий удар, от которого того швыряет в стену. Гулкий, мясистый звук удара тела о бетон.
А Рогов больше не тянет. Подпрыгивает, накрывает его сверху и, без промедлений, срывает голову с плеч. Быстро, чётко, слаженно. Несколько коротких, хищных движений ножами — и всё. Тишина. Только треск остаточных разрядов в воздухе.
Рогов бросает на меня взгляд, глаза блестят, уголки губ чуть приподнялись.
— Спасибо, ученик.
— Будешь должен, — отвачаю я, вылезая из-под стола и смахивая стеклянные осколки с плеч. Один вообще едва по лбу не заехал. Успел вовремя прыгнуть под столешницу.
— Где дочка?
— Там, в колидоле, — киваю в сторону, куда она убежала. Прикладываю ладони рупором ко рту и зову: — Ксю-ю! Возвлащайся! Всё позади! Втолой гад тоже… уснул!
Долго ждать не приходится — Ксюня врывается в помещение, стремительно бросается ко мне и вцепляется мёртвой хваткой. Щёки мокрые, глаза красные, всё тело дрожит мелкой дрожью.
— Сава-Сава-Сава… — лепечет, всхлипывает и не отпускает, руки сжала на моей спине, будто если отпустит — я исчезну. Нос вытирает о рукав, но держится изо всех сил.