— Вам стоит половелить небосклёбы голода, особенно васточные. Обыскать клыши.
Ингрид хмурится, в глазах мелькает сомнение:
— Почему?
Я пожимаю плечами, словно не придаю этому большого значения:
— Ацтеки всегда пловодили литуалы на велшинах восточных гол. В Столмхельме гол нет, но есть небосклёбы. А солнце встаёт на востоке. Логично выблать самую восточную точку голода.
Ингрид мгновенно подскакивает:
— Ты прав! Это звучит логично!
Хирдман-гигант хмурится, явно недовольный столь поспешным выводом.
— Госпожа… но это же… странно. Вы хотите послушать ребёнка?
Я не реагирую. Только смотрю на Ингрид. А он она уже приняла решение.
Ингрид резко обрывает Рульфа:
— А что нам остаётся? Срочно созывайте спецотряд хирда! Пусть обыщут все восточные небоскрёбы, начиная с самого крайнего!
Она переводит взгляд на меня, в глазах мелькает напряжённая решимость.
— Если ты прав, я буду тебе должна, Вячеслав Светозарович.
С этими словами она разворачивается и уходит вместе со своим телохранителем, не теряя ни секунды. Я провожаю их взглядом, уже прикидывая как использовать долг принцессы. В том, что клан Исаэт найдет девочку, у меня нет сомнений.
Именно в этот момент за моей спиной раздаётся зевок. Я оборачиваюсь — Ксюна проснулась. Девочка всё ещё сонно потирает глаза, волосы взлохмачены, а лицо чуть помято после сна. Она сонно смотрит на меня.
— Как себя чувствуешь? — спрашиваю я, складывая руки на груди.
— Ой, холосо, Сава! — она радостно смеётся, но вдруг замирает, уставившись на свои ладони.
В следующий миг вокруг пальцев девочки вспыхивают электрические разряды — тонкие маленькие молнии, пробегающие по пальцам и запястьям. Я тут же вскидываю руку, предостерегая:
— Потуши! Сейчас не влемя использовать магию. Если начнёшь, пелеголишь.
Она моргает, и разряды медленно гаснут, но в глазах мелькает лёгкий испуг.
— Нам надо выпить стабилизилующее зелье, но его плидётся плосить у мамы. Ланьше не получится.
— Холошо, Сава, — кивает Ксюня. Ей ещё предстоит научиться контролировать свои новые силы.
Отлучившийся ненадолго Ефрем возвращается и без лишних предисловий сообщает:
— Княжич, Юрий Юрьевич звонил. Спрашивал, когда будете прыгать с парашютом.
Я прикидываю:
— Ещё денёк нада падаждать. Завтла плыгнем.
Ефрем замечает:
— Но у инструктора-парашютиста, по словам режиссёра, завтра не будет времени. У него другие заказы.
Пожимаю плечами:
— Ничего стлашного. Мы найдем длугого инстлуктола.
Хотя нам даже искать не придется. Вскоре у меня будет инструктор из самого клана Исаэт. И очень высокопоставленный.
Резиденция клана Исаэт, Стормхельм
В особняке царит напряжённое ожидание. Ингрид сидит в высоком кресле, спина выпрямлена, словно натянутая струна. Время тянется мучительно медленно. До рассвета ещё далеко. Хирдманы должны успеть…
Дверь распахивается. Ингрид мгновенно поднимает голову, сердце сжимается в груди. В следующий миг в комнату вбегает один из офицеров хирда.
— Ну что же⁈
Он коротко кланяется, тяжело дыша после быстрой пробежки, но не тратит времени на формальности
— Принцесса, восточный небоскрёб «Очи Одина» взят.
Ингрид мгновенно подаётся вперёд, пальцы до боли вонзаются в подлокотники кресла.
— И?
Офицер переводит дух, вытирает рукой пот со лба.
— Крыша зачищена. Там был ацтекский сбор. Все уничтожены. Принцесса Астрид спасена.
В груди Ингрид разливается облегчение. Радостно улыбнувшись, она выпрямляется, лицо вновь приобретает привычную холодную собранность. Глупо думать, что всё уже закончилось.
— Передайте: судмедэкспертов клана — на крышу. Всех пленников — немедленно на допрос. Тела ацтеков — отправить на опознание. И хочу видеть полный список всех, кто там был. Без исключений.
— Как прикажете, принцесса, — офицер снова кланяется и уходит, шаги его растворяются в глубине коридоров.
Ингрид остаётся одна. Несколько секунд она просто сидит, вцепившись пальцами в подлокотники. Затем медленно поднимает голову, взгляд расфокусирован, губы чуть дрожат, когда она, почти шёпотом, произносит:
— Спасибо тебе, княжич…
Благодаря ацтекам у меня сегодня внезапно появилось свободное время, и мы с Ксюней и Ефремом отправляемся в музей. Скучновато, не спорю, но среди всего этого унылого антиквариата попадаются и действительно интересные экспонаты.
В центре главного зала возвышается массивный монумент: огромный всадник, облачённый в броню, оседлавший гигантского скорпиона. Чёрный хитиновый панцирь насекомого поблёскивает под светом прожекторов, а вытянутое вверх жало кажется готовым нанести смертельный удар.