Ансерт задумался только для вида, по заблестевшим в прорези маски глазам девушка отлично видела, как сильно заинтересовало алхимика её предложение, и терпеливо ждала ответа.
– И что же ты хочешь получить вместе с кошелем? – наконец осторожно осведомился княжич.
– Не получить, а узнать. Вы про меня всё уже знаете… а я про вас – ничего. Как с завязанными глазами еду… представь себя на моем месте?
– Я подумаю, – сразу помрачнев, пообещал Анс и придержал тэрха, пропуская Весю вперед.
Девушка уже совсем было решила, что женихи решили оставить её сегодня в покое, но меньше чем через полчаса, когда дорога вырвалась из кустов и пошла по открытому лужку, Весю догнал Лирсет. Он был без маски, и хотя осунувшееся лицо ещё сохраняло болезненную бледность, зато взгляд стал живым и осмысленным.
– Полегчало тебе? – заботливо осмотрев, удобно ли устроен пациент, миролюбиво спросила княжна, и нагловатый парень вдруг смутился и начал стремительно краснеть.
– Весеника… я тут…
– Тут, – кивнула Веся, искренне радуясь, что он всё правильно понял, – а ночью ты был там. И это был не ты, Лирсет… поэтому не извиняйся за того человека. Лучше расскажи, как себя чувствуешь?
– Хорошо, – выдавил он. – Я хотел… ты меня спасла… они выскочили с разных сторон, по двое. Но я увидел сначала только двоих, выхватил меч, и тут меня ударило сзади…
– Лирс… – куница не выдержала, протянула руку, легонько хлопнула его по плечу. – Вы ведь живете дальше от них… и если воюете, то отрядом. Откуда вам было знать, как подло они умеют нападать? Как разбойники… да они и есть бандиты.
– Я не за это хотел просить прощения, – упрямо продолжал княжич, досадливо поджимая губы, – а за ту шутку. Прости, Весеника… мы вели себя как свиньи.
– Забудем… – вздохнула княжна. – Лучше давай поговорим о чем-нибудь другом. Вчера ночью Ранзел сказал, что ты его брат… повезло тебе. Он за тебя очень волновался.
– Он хороший… – Лирсет вдруг снова помрачнел, долго мялся, потом нехотя выдавил: – Он тебе больше всех нравится?
Вот оно, – сразу насторожилась куница, то, о чем нельзя было не догадываться раньше. Не может быть, чтобы не было в клане Ястребов девушек, которые не смотрели бы в сторону княжичей, не по семнадцать же им лет? И как ни крути, но, выбирая себе суженого, нужно думать и о том, не выбрало ли уже его сердце кого-то.
Нет, в браслете он ей не откажет, это невозможно. Раз приехал за ней, значит, дал слово князю. Вот только Весе такого счастья как-то не хочется, и на то, чтобы разгадать все их сердечные тайны у нее осталось всего пять дней. А много это или мало, зависит от нее самой и от того, как повернет капризная удача.
– Лирс… пока нет того, кто бы мне особо нравился. Вот Даренс неприятен, и я ему это уже честно сказала. Но если у кого-то сердце уже занято… скажи, или намекни, хоть взглядом, я чужой судьбы не хочу. И не бойся… тебя я не выдам и предателем считать не стану. Разве это измена, желать счастья родному брату? Я вот ради сестры против воли отца пошла… влюбилась она… жизни себя лишить надумала, если к вам отправят. И это не просто угроза, она целительница сильнее, чем я… может не только оживить чужое сердце, но и остановить своё.
– Темные силы, – расстроился парень, поднимая на куницу несчастные глаза, – но мы же ничего этого не знали, Весеника!
– А спросить, там, под дубом, не догадались, – криво усмехнулась Веся. – Привыкли девушек нахрапом брать!
– Это неправда… злые наговоры. – Лирс несколько минут сердито сопел, потом, опасливо оглянувшись, шепнул: – Но ко мне в невестки тебе лучше не ходить.
– Спасибо, – признательно глянула княжна, огорченно убирая на последнее место в мысленном списке того, кто до этого стоял там первым.
Однако вычеркивать его совсем куница пока не собиралась. Если не останется лучшего выбора, придется бороться за счастье с незнакомой ястребицей.
Собственный откровенный намек и искренняя благодарность Веси произвели на Лирсета благотворное действие. Он словно смог дышать свободнее, избавившись от чужой тайны, и это мгновенно сказалось на его настроении. Княжич немедленно поведал кунице несколько домашних баек из тех, что передаются из уст в уста в каждой большой и дружной семье. Уже через четверть часа девушка звонко смеялась, рассказчиком Лирс оказался хорошим, очень похоже копировал и передразнивал голоса героев смешных историй, а потом сам заразительно хохотал над собственными рассказами.