— Пойдем, покормлю… — улыбнулась она. — Кошки — они к счастью… Особенно трехцветные.
Как-то странно посмотрела кошка на няню — прямо в глаза, долго и внимательно. Или показалось? — подумала та, всматриваясь в ее изумрудные глаза.
Показалось, — отчетливо услышала она ответ внутри себя.
Да что за наваждение?
Няня встряхнулась. Кошка свернулась у нее на руках. И мурлыкнула, как самая обычная кошка.
— И как же ты в лесу оказалась? — ласково погладила ее няня. — А если бы нас не нашла? Разве это дело — домашней кошке быть в лесу?
А я всегда нахожу то, что искала, — снова получила няня мысленный ответ.
Ну, дожила, старая… Не хуже княжны выдумщицей становлюсь!
— Няня! Что ты замешкалась? — услышала она звонкий голосок княжны. — Пойдем быстрее!
Она стояла на верхней ступеньке, держа в руках блюдечко с молоком.
Светлая, как лучик солнца, и — беззащитная, как маленький птенец…
— Только на нас с тобой теперь надежда, — шепнула няня кошке. — Не справимся — пропадет наша княжна, а вслед за ней и светлый мир потемнеет…
Кошка ничего не ответила.
Только посмотрела на няню, и спрыгнула с ее рук, побежав к девочке.
Значит, почудилось, — вздохнула няня ей вслед. — Самая обычная кошка…
За последний месяц Андрей успел возненавидеть ночь. Это раньше ночь была ласковой да нежной, давала усталому Андрею отдых, а теперь…
Каждый звук напоминал ему шипение змеи. Словно дом был окружен гадами ползучими, а не людьми.
Да и можно ли было назвать теперь жителей города людьми?
Те, кто еще не поступил на службу к Елене, прятались по домам, за плотными ставнями, а если и выходили на улицу, старались пройти быстро, пряча глаза. Чтобы никто не увидел, сколько в них страха…
А страх уже не помещался в душах, выплескивался, заполнял собой весь мир…
— Сделаю, что должен, и уйду в лес, — подумал Андрей.
Дом его теперь стал пустым и безжизненным — только лампадка в углу горела, освещая Божий лик, только в глазах у Бога было столько печали и грусти, что Андрей начинал чувствовать себя виноватым — здоровый, сильный, молодой парень ничего не мог поделать!
— Попытаться я должен, — проговорил Андрея, словно испрашивая у Бога позволения. — Может, она и не человек вовсе…
Он достал из потайного ящика предмет, завернутый в нянин платок. Прижал к груди.
— Благослови, Господи…
Нежный, голубой свет озарил темную комнату.
Андрей, не ожидавший чуда и потому испугавшийся его даже больше, чем боялся собственной судьбы, невольно закрыл глаза рукой, в которой еще держал платок, и спросил:
— Кто ты? Неужели сам Господь…
— Перестань, Андрей, — услышал нежный, женский голос. — Господь смотрит на нас, но исправить содеянное зло должны сами люди…
Он открыл глаза.
Женщина, стоявшая посередине комнаты, показалась ему необыкновенно красивой.
Прекрасные рыжие волосы спадали по плечам, окутывали их, словно меховой воротник. В зеленых глазах сверкали огоньки, будто изумруды. Белая накидка с черной меховой оторочкой казалась Андрею мантией королевы.
— Кто ты? — повторил он.
— Погоди, — остановила его прекрасная незнакомка. — Всему свой черед, и ответам на вопросы — тоже. Сначала отложи кинжал. Злом зла не исправишь… Только любовь способна защитить и спасти. Обещай мне, что не преступишь закона…
— А если преступлю? — усмехнулся Андрей.
Сейчас, когда восхищение чудом прошло, он не мог запросто расстаться с планом, который казался ему истинным спасением.
Ведь зло заключено в Елене…
— Если бы в ней, — грустно покачала головой красавица-гостья.
Она опустилась на скамейку — Андрею показалось ее грациозное движение странным, кошачьим.
Она, словно поймав его мысль, улыбнулась едва заемтно, да изумруды в глазах вспыхнули поярче.
— Так что будет, если я преступлю? — снова спросил Андрей.
— Станешь преступником, — пожала плечиками прекрасная барышня.
— Вокруг меня зло бесчинствует, — начал Андрей. — Люди на улицу боятся выйти — везде праздник разбойников и душегубов! Князя больше нет, а пресветлая княжна в лесах прячется! Посмотри на улицу — май месяц, а земля снегом и льдом покрыта, будто застывшими слезами! Разве преступное дело — казнить злодейку?
— Я думала, глупа лишь Елена, — усмехнулась гостья. — А ты тоже глуп! И к тому же — глух ты, Андрей! Войдешь в княжеские хоромы с кинжалом — два пути будет у тебя. Или станешь преступником, или погибнешь!