– Думаю, Ваня хочет построить винтовой корабль, – вклинилась Искин.
– Правильно, девочка, в самую точку.
Поднялся галдеж, успокоились минут через десять.
Посовещавшись часа два, разбежались. Собственно, ушел один Илья, а Иван остался пообщаться с Искин.
Эти посиделки стали входить в некий ежедневный ритуал, им никто не мешал – прислуге под страхом увольнения запрещалось заходить в эту комнату. Влажную уборку раз в неделю осуществлял сам Кошкин. Теперь датчик на его груди выглядел как крупный бриллиант, вставленный в золотой медальон тонкой работы. Так что Искин всегда была рядом с ним и нередко помогала дельным советом.
Дело шло к декабрю, над Амстердамом постоянно висели тучи и редкий день обходился без дождя. По рукотворным каналам двигались груженые баржи, развозя различные грузы и товары по складам и магазинам.
На верфи Кошкин озадачил местных корабелов, подсунув им невиданный чертеж. Те долго чесали затылки, но желание богатого клиента – закон, а то, что линейный корабль по размерам имеет всего две мачты и одну пушечную палубу – плевать.
Иван на карете ехал с верфи, бездумно глядя на беленькие дома с веселыми крышами из красной черепицы:
«Молодцы голландцы – живут в эдакой мокроте и не унывают, работяги и мореходы отличные. Ближе к весне необходимо набрать команду, ее к тому же обучить придется. Заботы, заботы. Завтра по плану поеду в местечко Утрехт, что находится на юго-востоке. Один плотник говорил невнятно: вроде слышал, что у некой вдовы имеется юная дочь. Так вот, не в себе она с малолетства, такое горе для матери».
Иван, когда услышал это от плотника, подпрыгнул на месте и с большим трудом взял себя в руки. Искин решил пока ничего не говорить – чего заранее тревожить, вдруг девчонка не подойдет.
Вечер провел с темнокожей командой, обучая их строевому шагу и ружейному артикулу. Они с Ильей менялись через день, гоняя тсонга в хвост и в гриву. Никите доставалось вдвойне: кроме всего прочего он учился грамоте, математике и прочим нужным наукам. Иван твердо решил сделать из бывшего казачка отличного боевого офицера.
У задней высокой каменной стены устроили тир – боевые стрельбы из мушкетов и кремневых пистолетов проводились регулярно. Справа, метрах в шести, обустроили полосу препятствий, где молодые бойцы осваивали нелегкую армейскую науку. Весь отряд переодели в специально сшитую форму, да не одну. Полевая – из парусины с двойными швами и накладками на локтях и коленях.
Марш-броски – чуть ли не ежедневно под командованием Никиты. Выходной – один день, в воскресенье. С утра шли в православную часовенку с греком – священником отцом Григорием – на заутреню.
Негров крестили три месяца назад – грек случайно подвернулся. За хорошие деньги уговорили остаться в Амстердаме. Нанятые плотники живо срубили часовенку в квартале от особняка. Несколько икон написали местные художники по предоставленным наброскам. Богатые оклады из золота и серебра сотворили ювелиры. Они же изладили остальную церковную утварь. Любопытные горожане, заглядывавшие сюда, поражались богатому убранству и благолепию.
Иван с Ильей частенько захаживали к отцу Григорию, испрашивали, не терпит ли в чем нужды. Через какое-то время поселили священника у себя во флигеле: чего ему мотаться на службу через весь город. По его просьбе заказали малый колокол. Отлили его к марту.
В Утрехт Кошкин приехал к двенадцати дня, изрядно помотавшись по городку, прежде чем вышел на искомый адрес. Вдова Маргарита Хове – симпатичная женщина лет тридцати с хвостиком – развешивала в небольшом дворике постиранное белье. Ей неуклюже помогала молодая девушка с приятной внешностью – из-под чепца выбивались непокорные белокурые локоны. Внезапно девушка застыла, уставившись в небо, забыла про таз с бельем у себя в руках. Парнишка лет десяти, сопя в углу, сосредоточенно строгал дощечку, видимо, получая от этого процесса огромное удовольствие. Семейство проживало в небольшом домике. Во дворе на прямоугольной клумбе летом, видимо, росли цветы. Сейчас же остались лишь остья. Двор и одежда свидетельствовали об аккуратной и чистенькой бедности. Кошкин постоял у забора минут двадцать, давая возможность женщинам завершить свои хозяйственные дела. На его деликатный стук открыла хозяйка, удивленно уставившаяся на богато одетого иностранца. Иван вежливо поздоровался, отпустил пару комплиментов, после чего был вежливо приглашен в дом. Кошкин и Юсупов для лучшего общения с местным населением давно прошли курс обучения и насобачились ловко «плести кружева» на местном диалекте. В большой комнате, застеленной домоткаными половиками, сели за квадратный искусно сделанный стол. Маргарита, познакомив Кошкина с детьми, и, видимо, подумав, что иностранец очередной клиент (вдова работала прачкой на дому), поинтересовалась объемом работы и оплатой.