Внезапно глаза бультерьера широко открылись, на долю секунды приняв осмысленное и – я готов в этом поклясться! – хитрое и злорадное выражение, мелко подрагивающее тело резко напряглось, под кожей вздулись мускулы, а затем стремительным рывком Брэк во второй раз за схватку освободился от зубов ротвейлера, буквально с мясом вырвал свою изодранную в лохмотья шею из пасти Змия, вскочил на три лапы и тут же отчаянно впился клыками в морду опешившего ротвейлера. Змий взвыл, инстинктивно дернулся назад, но было поздно – один из клыков истекающей кровью «свиньи» проколол ему глаз. Неуклюже балансируя, Брэк разжал челюсти, тут же вцепился противнику в горло, на удивление легко, как плюшевую игрушку, швырнул тяжелую тушу Змия на ринг и, распластавшись, словно не дающий перевернуть себя на спину борец, буквально пригвоздил ротвейлера, не давая ему шевелиться. Кровь потоком хлынула из перекушенной артерии, оставляя багровые следы на некогла белобрысой морде Брэка и тяжелыми каплями падая с его клыков…
Вот теперь наступил конец. Когда кинологи расцепили псов, они оба еще были живы. Но даже неискушенному зрителю с ватой вместо мозгов было совершенно ясно – ни одна ветеринарная клиника не возьмется за лечение и не сможет вернуть несчастных животных к полноценной жизни. А кормить инвалидов на халяву, без отдачи, никто из профессиональных дрессировщиков не станет. Единственный вариант – это укол, вызывающий паралич дыхательной системы и, как следствие, быструю смерть.
Серж взял микрофон и громогласно объявил победителя схватки – бультерьера по кличке Брэк.
– Я хочу выпить, – сказала Лиза и потащила меня к барной стойке. Я не сопротивлялся. Я понял – выигрыш и проигрыш тут абсолютно ни при чем. Я просто сам изменился, стал другим. Сегодня ночью мне впервые за все время посещений клуба стало противно от того, что я увидел. И я твердо поклялся – ноги моей здесь больше не будет.
Накатив залпом стакан и проводив плотоядным взглядом направившуюся в женскую комнату Лизу, я прислушался к ощущениям своего организма и понял, что сегодня, как и прошедшей ночью, мне хочется накачаться до положения риз. Мой бумажник неожиданно пополнился двумя тысячами баксов, и этот факт вселял оптимизм, по крайней мере, на ближайшие пару дней. Пора было немного подкрепиться, и я заказал у Кости мой любимый салат из кукурузы с помидорами, оливки, а к ним – еще один коктейль «отвертка» для меня и кампари – для Лизы. Кушать прямо у стойки бара было стремно и не солидно, поэтому я попросил друга принести еду на единственный свободный в клубе столик, который отыскался в дальнем углу зала.
Аккурат рядом с бандитским финансистом и его компанией.
Костя нахмурился, но ничего не сказал. Просто подозвал одну из официанток, передал ей мой заказ и снова занял место за стойкой.
В зале уже ничто не напоминало о собачьих боях. Стараниями подсобных рабочих ринг в считаные минуты превратился в залитую светом разноцветных софитов сцену для музыкантов, на которой уже вовсю лабали свой бессмертный шлягер про коней в яблоках группа «Электроклуб» и ее солист Витя Салтыков. После двух часов ночи началась дискотека. Разогретые адреналином и алкоголем гости оттягивались на полную катушку. Третьим этапом развлекательной программы, как правило, был стриптиз. Когда – женский, а когда и мужской. Одним словом – скучать гостям и членам клуба не приходилось.
Я спрыгнул с высокого барного стула, пересек по краю колышущуюся, словно штормовое море, танцевальную площадку, где в компании жен, подруг и путан самозабвенно предавались трясучке десятка три так называемых ВИП-персон, поздоровался за руку со своим двоюродным братом Владом и зарулил в дальний угол зала, где непринужденно развалился, вытянув ноги, за свободным столиком и стал шарить в карманах в поисках зажигалки.
Но не успел я прикурить, как возле моих ботинок заметил еще четыре. Так, начинается… Я поднял взгляд и сразу же принялся мысленно прикидывать, чем успел не угодить двум огромным мордоворотам с глубокой печатью отсутствия интеллекта на физиономиях. Типажи, что и говорить, были колоритнейшие. Хоть прямо сейчас грузи в быковоз с мясокомбината и вези на съемочную площадку «Ленфильма». Амбалы словно выросли из-под земли и смотрели на меня, не моргая, с таким выражении, с которым никогда не рассказывают анекдоты.
Телохранители «папы». Почему я до сих пор их не замечал? Классно работают.
– Здесь занято, – металлическим голосом сообщил один из парней, а второй покосился влево. Я проследил за его взглядом и уткнулся в широкую спину Станислава Браташа. Он медленно поворачивался на сто восемьдесят градусов. На меня испытующе смотрели из-под кустистых седеющих бровей два желтоватых, глубоко посаженных глаза.
Я мысленно выругался, а вслух вежливо сказал:
– Извините, но здесь нет таблички насчет резервирования.
– Ты плохо понял, мужик? – глаза первого телохранителя недобро сузились. – Я сказал, вали отсюда. Бегом.
И тут случилось чудо.
– Оставьте его! – послышался властный голос Браташа. – Мы уже закончили, пусть сидит… – Толстяк небрежно махнул короткими пухлыми пальцами, и бравые мордовороты исчезли так же быстро, как и появились.
– Спасибо, – буркнул я и даже набрался наглости кивнуть, в упор глядя на воротилу. – Я не знал, что…
– Расслабься, – Браташ снова махнул растопыренной пятерней, окинув меня с головы до ног цепким взглядом. – Курить есть?
– «Мальборо-лайт», – я послушно достал пачку, открыл, встал и протянул ее финансисту. Подождал, пока он вытянет и вставит в зубы сигарету, после чего поднес к ней горящую зажигалку и наконец-то закурил сам.
– Ты кто такой будешь, земеля? – жадно затянувшись, спросил Браташ. Сидящие с ним за одним столом эстонец, переводчица и юное создание – все они тоже с интересом разглядывали меня и молчали. Я впервые увидел эти огромные карие глаза так близко, и у меня снова перехватило дыхание. Господи, Стрельников, что ты делаешь?!
– Так, машинами из Америки торгую, – я заставил себя улыбнуться, но не был уверен, что это получилось.
– Мы случайно раньше с тобой не встречались? Я тебя определенно где-то видел, но вот не могу вспомнить, где именно. Как тебя звать?
– Денис.
– А фамилия?
– Стрельников.
– Как, ты говоришь, твоя фирма называется? – прищурился Браташ.
– Она не моя, а Бори Моисевича. «Фортуна ЛТД».
Подошел Костя с подносом и с изумлении уставился на меня, мирно беседующего с известным теневым воротилой.
– Знаю я эту контору, – кивнул толстяк, шумно выдыхая дым. – И чем ты там занимаешься? Реализацией?
– Нет. Летаю в Штаты, принимаю тачки, гружу их на судно и сопровождаю до Питера. – Я кивнул Косте, предлагая ставить еду и напитки на свободный столик.
– Хм, – покачал головой Браташ и ухмыльнулся. – И сколько же тебе платит этот жид, если ты смог получить карточку этого клуба?
Я готов был поклясться, что в глазах рассматривавшей меня кареглазой бестии вспыхнул неподдельный интерес.
– Недостаточно, чтобы иметь ее на общих основаниях, – вынужден был я признаться. – Просто начальник охраны – мой двоюродный брат. У него хорошие отношения с администратором клуба, Навицким. Вот и замолвил словечко… А Боря даже не знает, что я здесь бываю. Теперь это вообще не имеет значения, – открыл я последнюю карту. – Сегодня утром он меня уволил.
– За что? – деловито отреагировал на мои откровения финансист.
– «Фортуна» вышла со своими тачками на рынок Москвы. Стало много заказов. Моисевич фрахтует собственное судно, а за отгрузкой машин теперь будут следить американские партнеры. Мои услуги стали не нужны.
Костя поставил заказ на столик и ушел, окатив меня на прощание осуждающим взглядом. Мне было плевать. Я был уже изрядно пьян и не видел ничего страшного в мимолетном, ни к чему не обязывающем разговоре с бандитским «кошельком». Скрывать мне, безработному, было нечего. Так же как и опасаться. Что с меня взять? Даже жизнь моя никому на фиг не нужна.