— Какое?
— Тебе не кажется, что имя Америго не из числа самых распространенных? Во всяком случае, мне лично, нигде, ни в каком тексте, и ни при каких обстоятельствах такое имя более не встречалось.
— Зато есть «Баллада о доблестном рыцаре Айвенго». Тоже редкое имя, согласен?
— А вот и нет! Мне Артем объяснил. Когда русский человек латинскими буквами пишет имя Иван, у него получается Ivan, что иностранцы читают, как Айвен.
Поэтому произведение Вальтера Скотта правильнее называть «Баллада о доблестном рыцаре Иванко».
— Угу. А «Америго» как тогда переделаешь?
— Может быть «Марко»?
Глава 3
Мой приятель Евгений Шаров на кусок хлеба с маслом зарабатывает в фирме, торгующей канцелярскими принадлежностями. Если судить чисто внешне, то работа у него не пыльная: ходи себе целый день в аккуратном костюме с бейджиком «Секьюрити», поглядывай по сторонам и ничего не делай. Но я внешне не сужу, и знаю, что у них тоже бывают определенные заморочки. Впрочем, сам Женька об этом рассказывать не любит.
Тем не менее, кое-какие слухи о его подвигах (а он большой любитель приключений, хотя и скрывает) все же просачиваются, и об одном я знаю достоверно.
Было это года три назад, когда дом, в котором Евгений сейчас живет, еще только строился. Строили его, понятное дело, на деньги собранные у будущих жильцов, так что общее собрание будущих собственников постановило нести по очереди дежурство на стройке. Цель — самая банальная: не допустить, чтобы обои, плитка, сантехника и прочее оборудование, закупленное на свои кровные, ушли на сторону. Коротко говоря, чтобы имущество не разворовали.
В одно из ночных Женькиных дежурств, когда он бдительно обходил вверенную территорию, обнаружилось, что где-то на 5–6 этаже строители забыли закрыть форточку, и теперь створка стукает на ветру, угрожая разбиться.
С одной стороны — непорядок, а с другой — дело плевое. Подъезд, правда, был на ночь заперт, но для Шарова забраться по стене на уровень пятого этажа не сложно. Тем более, дежурство было длинное, и он соскучился.
И надо ж такому случиться, как раз в тот момент, когда он как раз добрался до незапертой форточки, на охраняемый объект с дозором прибыли сотрудники милиции. Действуя в рамках заключенного с ними договора о вневедомственной охране, они бдительно осмотрели территорию и, конечно же, заметили на стене чужеродный объект — Женьку.
— Эй ты, — грозно крикнули милиционеры, беря автоматы на изготовку, — а ну стой там, иди сюда!
Евгений послушно слез, но идея надеть на него наручники и отвезти в отделение, ему не понравилась. Сначала он объяснил это словесно. Потом пришлось перейти к действиям.
Кончилось все хорошо. Милиционеры физически не пострадали, автоматы он им минут через 15–20 вернул, так что в конце все помирились и даже договорились вместе ходить на тренировки.
С тех пор много воды утекло, Женька стал аттестованным тренером по русским боевым искусствам, и именно к нему на занятия я привел своих мальчишек.
Тренировка проходила в спортивном зале общеобразовательной школы, потому что аренда теперь стоит дорого, а директор школы делал большую скидку, так как Евгений круглый год вел секцию и для школьников.
Сегодня в зале мы застали сразу две группы. Первая состояла из зрелых дядечек (один даже с бородой и весом под 120 килограммов), вторая мельтешила разновозрастными пацанами, среди которых выделялись два Женькиных сына четырех и шести лет соответственно. Пацаны двигались заметно шустрее дядечек, и потому казалось, что их тут полным-полно.
— У-у, — разочарованно протянул Иван. — А я думал, ты нас на каратэ поведешь…
Подошел Евгений, крепко, но без членовредительства, пожал мне руку, потом повернулся к мальчишкам и внимательно их оглядел.
— Так ты каратэ хотел заниматься?
— Ну конечно! Нам предстоят серьезные дела, так что нужно самое лучшее единоборство. В общем, чтобы всегда можно было победить.
— Угу. Ну тогда вы по адресу. Не хочу хаять восточные боевые искусства, за ними вековые традиции и опыт, но заметьте, и Китай, и Япония — страны субтропические. А выйди-ка у нас зимой в кальсонах на босу ногу… И холодно, и засмеют.
Что же до искусства русского рукопашного боя, то он веков насчитывает не меньше, чем ушу и каратэ. И кроме того русский стиль приспособлен к российским условиям и очень неприхотлив. Не надо никакой специальной формы — повседневная одежда. На ногах — хоть валенки. Можно сражаться в темноте. В любых условиях: в снегу, на пахоте, на асфальте, на лестнице, на песке… Один против толпы. Один против вооруженной толпы.
— Ну, это вы уж преувеличиваете…
— Думаете? Сейчас покажу. Костя, ребята, идите сюда.
Ребята, возглавляемые бородатым Костей, радостно подошли. Обычно в кино подобные сцены выглядят неубедительно. Агрессоры, терпеливо выжидая, нападают по одному, позволяя красивому киногерою без помех завалить очередного врага. Здесь все было как-то суетливо. Евгений все время оказывался отгороженным от нападающих спиной одного из их сотоварищей. Тщетно они, толкаясь, старались обежать его сбоку или сзади. Всюду их встречала широкая спина того единственного, которому повезло-таки сразиться с тренером.
Впрочем, и тому везло не долго. Когда нужда отпала, его просто оттолкнули прочь.
— Впечатляет.
— Именно. Не случайно японские императоры в прошлом веке набирали телохранителей из русских, владеющих этой системой боя. Самурайский идеал: «Будь всегда готов к смерти». Или ниндзя, попав в безвыходное положение, может, и должен, себя уничтожить. У нас Алексей Алексеевич Кадочников говорит иное: «Будь всегда готов сохранить свою жизнь. Ибо только живым ты можешь и дальше наносить урон врагу — огнем, штыком, прикладом, подручными средствами и голыми руками».
— А кто это, Кадочников?
— Алексей Алексеевич преподает боевые искусства в Краснодарском военном училище. Обратите внимание, речь идет не о единоборствах, так как в реальном бою редко соблюдаются джентльменские условия схватки один на один. За века русские казаки накопили колоссальный и именно боевой опыт, который Кадочников собрал, систематизировал и изложил доступным современному человеку языком. Система не требует затрат значительных физических сил. Она очень экономична, а значит бой можно вести не три раунда по три минуты, а сколько потребуется. Хоть целый день. И в любом положении: Лежа на лопатках, на животе, стоя на коленях, на четвереньках, на корточках… Костя, принеси стул. Это издревле еще шло. У нас, знаете ли, не принято в позу всадника вставать — зимой, если этак раскорячившись, прыгнешь в сугроб, то по весне в той же позе и оттаешь.
Русичи разработали свою методу, адаптированную к нашим природным условиям. Есть, например стойка «русский медведь». Она спокойная такая. Если не сказать, что боевая стойка, так никто и не поверит. Видели в кино, как цыгане по ярмарке медведей водили? Миша с ноги на ногу переступает, приплясывает, раскачивается, плечами водит, лапы передние свесил. Так и говорит всем видом: «Чаво, робята, чаво пристали, окоянные…» А сунься кто — полетят клочки по закоулочкам.
При этих вращениях плечами, массируется сердце, активно вентилируются легкие, организм входит в боевой ритм. И удар — видите, рука вроде бы расслаблена, но бьет, как плеть. С подхлестом. Используется принцип волны, аккумулирующей энергию и выдающей ее в точке удара особенно резко. И с рикошетом, в челюсть, например. Или в нос… Здесь нет ярко выраженных защиты или нападения. Одни движения плавно и непредсказуемо для противника перетекают в другие, все части тела работают, как вращающееся колесо. И заканчивается движение после того, как противник сдался. Или надежно обездвижен. Или не подает признаков жизни. Допустим, вы случайно пропустили удар.