— Как тут уснешь, когда Шпарте… — начал было Бьярте и осекся.
— Это приказ, — ответил Квинт. — Мы не имеем права на слабость. Не сейчас. Альф бы точно не одобрил.
Эдриан вернулся в отель, по пути отправив комиссару список материалов в свою защиту. Скинул с себя окровавленную броню с кевларом и забрался в душ. Горячая вода потекла по телу, становясь красной у ступней. Квинт закрыл глаза, но перед ними все еще стояла картина этого боя. Огромные глаза Чес, распахнутые в безмолвном ужасе, и хрупкое тело, которое налилось вдруг необычайной мощью. Уверенные быстрые удары, словно она родилась с ножом в руках или училась в военной академии. А та сила, с которой она саданула его в колено?
«У нее стоят скрытые импланты, как и у меня. Ее обучали ножевому бою. Чему еще?».
Когда Эдриан несколько раз ударил девочку, та не издала ни звука, зато испуганное выражение не изменилось ни на йоту. Странно, но еще необычней было его собственное состояние. Квинт был зол на «Полис Корп», на «Аллегро», на себя, но не на Чес. Вдох-выдох. Почему он не злится на нее? Эдриан медленно скользнул по гладкому стволу дерева, опасаясь наткнуться на чужую мысль, ядовитым червячком прокравшуюся в его голову. Дерево ответило картиной: испуганная Чес, наносящая удар за ударом. Словно одержимая из старого фильма.
«Кто же сделал тебя такой, девочка? Поэтому ты сбежала?».
Теории о дочке одного из управляющих «Аллегро» мгновенно отправились в мусорную корзину. Не маленькая принцесса, а маленькая бритва.
«Где же мне тебя искать?».
Напряжение грозило разорвать его голову. Он закрыл глаза и погрузился в красивые картины кристально-чистого озера среди поросших лесом гор. Вода тихо плескалась о каменистый берег, красный поплавок танцевал на поверхности. Провинция Альберта, недалеко от Калгари, озеро Эдем. Одно из немногих воспоминаний о детстве, не затронутых травмой. Всю свою жизнь он мечтал вернуться в этот райский уголок и ни с кем не делился своей мечтой. Никто не поймет. Никто не видел того, что видел он, ведь Канада давно закрыта для любых посетителей. Карантинная зона после неудавшихся экспериментов лет двадцать назад. Сладкий запретный плод. Этот пейзаж неизменно дарил ему покой, вот и сейчас Эдриан вновь обрел опору под ногами.
Смыв запах крови, Квинт облачился в выглаженный китель. Если уж идти на расстрел, то при параде. Он вызвал местное роботакси и отправился в Департамент.
Главная штаб-квартира Департамента походила на огромную башню со множеством тонированных оконцев. У высокой лестницы, ведущей к парадному входу, толпились электрокары, а воздух жужжал от дронов. Квинт вышел из такси, похромал вверх по лестнице и окунулся в привычный гул главного фойе. Просочился сквозь рентгеновскую рамку, прошел процедуру идентификации по АйСи и двинулся на третий этаж, в главный зал для брифингов.
Бежевые стены, длинный стол из белого пластика и казенные черные стулья напомнили о Бюро. Плотные жалюзи на окнах, светящиеся потолочные панели, имитирующие естественное освещение. Все в этом зале пыталось быть уютным, но Квинт этого не ощущал. Он остановился в дверях, осматривая зал. Внутри двое. Комиссара он узнал сразу же, а вот кто второй? Высокий мужчина азиатской наружности, с неестественно белыми волосами. Голубой костюм, под ним — белоснежная рубашка с расстегнутым воротом. Словно он спешил или презирает такие формальности, как галстук. Мужчина сидел, закинув ногу на ногу, лицо — маска недовольства, но поза уверенная и расслабленная. Комиссар же, как и всегда, выглядел всклокоченным и невыспавшимся.
— Доброе утро, господа, — сказал Квинт, двинувшись к предназначенному для него стулу, как раз напротив азиата.
Блондин проигнорировал, комиссар перевернул страничку на допотопном планшете.
— Доброе утро, агент Квинт, если его еще можно так назвать, — пробормотал Шеррли, не открывая взгляд от мельтешащих строчек на экране. — Давайте не будем ходить вокруг да около и начнем переговоры. Мистер Дикон Такахаси любезно согласился присутствовать на них лично, несмотря на плотный график. Агент Квинт, вам предъявлены обвинения в причинении вреда сотруднику компании мистера Такахаси, э-э-э… Я ничего не упускаю?
Последнее Шеррли сказал, глядя на азиата. Блондин окатил Эдриана холодным оценивающим взглядом и процедил:
— Да, комиссар, все верно.
Неприятный взгляд. Квинт почувствовал, словно с него снимают мерки. Вопрос только для чего: для костюма или для гроба? Наверное, это должно выбить оппонента из колеи, заставить его заикаться и стряхивать с себя невидимые пылинки. Эдриан проигнорировал его.