Едва она упала мне под ноги, я ее подхватил и приказал помощнице выкачать из нее всю магию.
Когда артефакт рассыпался в моих руках, противники на мгновение замялись, а потом стали атаковать активнее. Со всех сторон посыпались воздушные и водные удары. Даже земляной маг проснулся и постоянно пытался изменить дорогу под нашими ногами.
И тут я краем глаза заметил летящую в мою сторону огненную сферу. Ветер и Алекса среагировали мгновенно и вытянули двойной щит надо мной.
Пламя врезалось в него и широкой волной стекло на дорогу. Его тут же погасило водное заклинание.
Это уже не захват в плен! Они же так и убить могут.
А раз была прямая угроза жизни, то можно действовать жестче. И я активировал проклятье, щедро рассыпанное вреди бойцов.
В течение следующей минуты дорогу огласили первые возмущенные восклицания: мое заклинание высасывало силу и вызывало неприятное онемение в руках и ногах.
Можно было добавить и паралич, но затопчут же придурки друг друга!
Выведенные из боя маги, стали отходить назад, пропуская вперед тех, кто еще мог меня схватить. Некоторые натыкались на валяющиеся в пыли зеленые кляксы, матерились от души и смотрели на меня с ненавистью.
Только Разумовский стоял и тихо посмеивался. Во мне загорелось безумное желание стереть с его лица это веселье.
Глядя на поредевшие ряды противников, я думал о том, что зря беспокоился. Вдвоем с Ветром у нас есть все шансы раскидать всю толпу. Только бы Разумовский не выкинул какой-нибудь фокус. А ведь он мог.
«Тимофей Викторович, могу активировать протокол рассеивания, как во время ритуала Матильды.»
«А что, хорошая идея.»
Давно мечтал попробовать его на практике.
Когда помощница отчиталась об активации, я вытащил клинок и просто пошел в сторону первой линии бойцов.
Я уже не давал команду на блокировку их силы, потому что во мне разгорелся кураж.
«Давайте, ударьте по мне своими заклинаниями!» — мысленно подбадривал я их.
И они не подвели.
Испугавшись кровожадного выражения на моем лице, один из магов не выдержал и хлестнул меня водяной плетью. Но меня лишь брызгами окатило.
Неприятно, но терпимо.
Следом прилетела воздушная стрела, которая удачно высушила меня и заставила улыбнуться.
— Бейте сильнее! — раздался крик Разумовского.
А как же желание взять в плен? Или я вдруг стал слишком опасен?
В моих пальцах сверкнули новые пластинки. Игра приняла серьезный оборот, и мне нужно быть готовым к настоящим атакам.
Очередные огненные всполохи прокатились между бойцами, готовые сжечь нас дотла. Ветер бросил щит, но жадные языки это не остановило, и только рассеивание спасло нас, обдав горьким дымом.
Я решительно шагнул вперед, прямо в стену пламени. Это впечатлило противников, и они машинально попятились.
Разумовский увидел это, рявкнул на них, требуя схватить меня. Но все посланные в мою сторону заклинания рассыпались и не задевали меня. А вот мой клинок требовал крови.
Короткое лезвие быстро нашло свою жертву: зазевавшийся маг, лишенный силы и не успевший отступить.
Алые брызги окропили мой пиджак, а я только шире улыбнулся и пошел дальше, как нож сквозь масло. Клинок порхал в моих руках, вспарывая глотки и кромсая плоть.
Все больше и больше крови лилось на меня, и я был счастлив. Бой захватывал мое сознание, что даже Алекса не могла пробиться сквозь эту красную пелену.
Я методично шел к своей цели — Разумовскому. И судя по его белому лицу, он это прекрасно понимал.
Но почему же он ничего не делал? Заклинания не задевали его, обходили стороной. Возьмет ли его сталь?
Воздух густел от разлитой силы, в носу свербело от запаха горелого мяса, а под ногами чавкала земля, пропитанная кровью. Пробиться к Разумовскому было сложно: маги стояли плотной стеной, забрасывая меня заклинаниями. Дождь из огня и льда заливал со всех сторон, пламя облизывало мои ботинки, но не причиняло боли, а рассыпалось, едва касаясь.
Но единственное, что я видел — это худую фигуру Разумовского. Вокруг него уже полыхали синие всполохи, явно намекающие серьезную магию.
Мне было уже все равно. Я не боялся.
Воздушная плеть отбросила от меня очередного нападавшего, и вот наконец я остановился возле своей цели.
— Просто сдайся, — мрачно сказал он, глядя на реки крови за моей спиной.
— И не подумаю, — в моей левой руке появился воздушный хлыст.
Ударил наотмашь, пробуя его защиту на прочность. И мое заклинание рассыпалось.
— Меня так просто не возьмешь! — оскалился Разумовский.