— Говори, телепортер.
Моя магия начала работать раньше, чем он произнес первое слово. Мне всего-то нужно было очистить Дягилева от ментального воздействия Брусиленко.
Находясь запертым в созданный псиоником мире, я понял, что не нужно разрушать связующую перемычку, чтобы победить их.
— Я должен сказать, — начал Артем. — Это будет честно. Не спорьте.
Последнее он сказал не нам, а своим товарищам по школе. Я заметил лишь по одному быстрому движению глаз.
— Нас выбрали для этой школы одновременно с вами, Тимофей Викторович, — продолжал Дягилев. — Но, думаю, наше обучение сильно отличалось от вашего.
— Да, не помню ничего из времени в той школе, — кивнул я.
— Так или иначе, вы стали первым этапом в большом эксперименте. С нами работали иначе, — чем дальше он говорил, тем сильнее расслаблялось его лицо.
Заклинание действовало. Оно постепенно снимало блоки, так что Дягилев и не замечал этого. Он продолжал рассказывать, выдавая все больше правды.
— Нас изолировали друг от друга, пока мы были на учебе, да и вне ее почти не общались. Это не было приказом, просто мы сначала не понимали, зачем дружить. У каждого был свой курс, они почти не пересекались, кроме одного момента. Нас сделали единым целым. Мы можем…
«Замолчи!» — снова рык в голове.
Я понял, что на них не действует мое заклинание. Значит, нужно заманить учеников в дом.
— … слышать друг друга, чувствовать, — он не обратил внимание на крик, ведь я заблокировал чужой голос. — И у Никиты Степановича это получилось. Он использовал нас, как подопытных кроликов, но мы благодарны ему за возможность стать уникальными магами. Таких, что никогда не могло бы быть в природе.
— Для чего ему это?
— Борьба за власть, — голос Артема стал печален. — Сейчас, говоря это все, я будто смываю грязь со стекла и могу разглядеть всю картину в целом. Да, точно. Он часто упоминал, что это не просто научный прорыв, это новый виток в истории. Сначала я думал, что его заботить только исследования. Но сейчас… Сейчас я все понял.
Он на секунду замолчал, и глаза его вновь дернулись.
— Братья, нас действительно использовали. Не для прогресса, не для нас, а лично для себя.
Я глянул на метки, они понемногу сходились в одной точке. Либо будут атаковать, либо разговаривать, третьего не дано.
— Я могу помочь остальным тоже это понять, — сказал я.
— Это не вернет Елисея, — в глазах Артема вспыхнули и тут же погасли огоньки гнева. — Но если мы сможем избавиться от чужой воли, то я готов.
Он ударил себя в грудь кулаком, будто воин прошлого, присягающий на верность. Я наклонил голову к плечу и задумчиво на него посмотрел.
— Мне нужны гарантии безопасности для меня и своих людей. Присоединяйтесь ко мне и живите настоящей жизнью. Вы можете стать кем угодно. Достигнуть любых вершин.
«Но зачем?» — вдруг раздался в голове спокойный голос.
— Вам так нравится быть рабами? Бегать по указке Брусиленко? Подвергать свои жизни опасности?
«Мы сильнее кого бы то ни было.»
— Но не меня. Зачем враждовать, если можно договориться?
Артем непонимающе на меня смотрел все это время. Я ведь разговаривал с его товарищами, но он их не слышал. Я кивнул, подтверждая его мысли. И Дягилев закашлялся воздухом, вдруг осознав, что я с ним сделал.
Недоверие, надежда, радость — на его лице отобразилось все. На какую-то долю мгновения он стал обычным мальчишкой, которому сказали, что он может купить в магазине сладостей все что угодно.
«Ты захочешь убить директора.»
— То, что сделал с вами и со мной Брусиленко — жестоко и несправедливо. Да, вы стали сильнее, но ради чего? Я убивал для него. Был ночным кошмаром для целой столицы. Люди до сих пор вздрагивают, когда слышат мою фамилию. Хотите, чтобы и у вас так было? Когда нормальная жизнь превращается в глупый спектакль, ведь от вас будут ждать только одного. Смерти.
«Мы можем не просто напугать столицу, а захватить ее. Впятером. Артема ты уже испортил.»
— Жаль, вы не видите его лица. Он сейчас с вами не согласен, — усмехнулся я. — Он свободен.
«Столица преклонит колени, если мы захотим!»
— А потом что? Будете сидеть на троне все пятеро? И ни разу не возникнет желание переубивать друг друга? Вы даже толком не общаетесь из-за блокировки. Неужели вы не хотите изменить это? А может быть, вы просто боитесь узнать о себе правду?
Метки сдвинулись еще ближе к дому. Артем тоже это увидел, и вдруг решительно подошел к двери и резко ее распахнул. Но не успел выйти во двор, как он странно дернулся и отшагнул.
Дягилев удивленно посмотрел на что-то во дворе, а потом перевел ошарашенный взгляд на меня. А затем начал заваливаться.