– Маша, а этого гада можно как-то по-тихому нейтрализовать?
Маша призадумалась.
– Если бы ты был рядом, то легко. Но майор с Беркутом пока в госпитале. А остатки твоего дикого отряда – Ржавый, Тракторист и Шаман – на том берегу в разведке. Я бы попробовала сама, но Комар вечно трётся возле своего высокопоставленного родственника из местных. Боюсь, он уже поделился информацией, и теперь тот решает, как выгоднее ей воспользоваться.
– А уйти сможете?
– Можно попытаться вернуться на пароме в рабочий посёлок, с группой, занимающейся восстановлением периметра, но это почти сразу заметят. А там сейчас несладко. Любимый, возвращайся поскорее, а я пока попытаюсь строить дурочку и тянуть время.
– Хорошо. Пока это лучший вариант.
– Кстати, Макс, ты ещё в Москве прохлаждаешься?
– Да. Но делаю всё возможное, чтобы выбраться.
– Будь осторожен. На наш берег пришла новая большая орда и заполонила окрестные леса. В Зареченске готовятся к эвакуации людей из трудового.
– Странно. Раньше зареченские боссы даже наших раненых не хотели брать, а теперь готовы дизельные паромы за работягами гонять, солярку жечь. К чему бы это?
– Максим, я думаю, им очень не нравится, что пропадёт защитный буфер, отделяющий Зареченск от Подмосковья.
Я хотел продолжить разговор, но контакт прервался. После этого пришло сообщение на английском, суть которого сводилась к тому, что выделенный абоненту суточный лимит секунд исчерпан.
А ведь Маша, кажется, что-то говорила про введённые в первые дни зомби-апокалипсиса лимиты на выделенную каждому абоненту бесплатно спутниковую связь. Мир рухнул, деньги обесценились, а управляемая компьютерная программа продолжает ограничивать в автоматическом порядке последних живых абонентов.
Ругнувшись, я спрятал телефон в найденную на столе поясную сумку. Затем включил фонарик и начал спускаться на уровень морга.
Внизу меня ждала ужасная вонь и полная разруха. Тело Хирурга обнаружилось в углу между рядами холодильников, вделанных в стену, и огромным столом из нержавейки для проведения вскрытия.
И хотя никаких признаков шевеления не наблюдалось, то, что осветил луч налобного фонарика, мне не понравилось. Весивший больше шестисот килограммов супер-халк умер от попавших в мозг картечин, но поражённая вирусом оболочка продолжала существовать.
Выросшая за два года в организме альтернативная нервная система запустила процесс мутационной трансформации. Начавшее раздуваться тело прямо сейчас медленно превращалось в кокон, оплетаемый разветвлёнными нервными окончаниями.
Чёрные сосуды едва заметно пульсировали, гоняя питательные смеси перерабатываемых бактериями тканей. Я уже видел нечто подобное и знал, что за адские создания порождают похожие коконы.
Процесс трансформации только начался, так что я подавил в себе желание уйти и решил сделать то, за чем пришёл.
Выдвинув полку холодильника, находящуюся над поверженным телом монстра, улёгся на неё. Затем надел резиновые перчатки и вытащил штык-нож. Свесившись, достал клинком до костяного нароста на затылке Хирурга и начал ломать по одной, пластинчатые перегородки, связывающие выпуклый панцирь с неимоверно разросшимся скелетом.
Минут за пятнадцать я справился с задачей и смог раскрыть нечто похожее на бронированную ракушку устрицы. Я и раньше знал про особые железы в телах мутантов, вырабатывающие некие редкие ферменты.
Из Хирурга извлёк мешочек, похожий на осклизлую медузу размером с кулак и наполненный чёрной субстанцией с фосфоресцирующими искорками внутри.
Для чего используют субстанцию в медицинских лабораториях, среди выживших ходили только слухи, но то, что это стоит несколько цинков патронов в Зареченске, я знал точно.
Переложив добычу в выданный капитаном термос, я выкинул перчатки. Конечно, Борзов обещал, что после укола целебного коктейля я не заражусь целые сутки даже после обнимашек с трупом мутанта, но лучше лишний раз в это дерьмо не влипать.
Закончив миссию, начал забираться наверх, и в этот момент оплетающие тело отростки начали яростно дёргаться, как будто в попытке реанимировать мутанта. Похоже, то, что я забрал, было критически необходимо для создания адского выкидыша, создаваемого вирусом.
– Ничего, по новой твари наверху никто плакать не будет, – злорадно прошипел я, инстинктивно чувствуя, что совершил нечто правильное.
Одно плохо – я забрал не всё. В таком развитом монстре остались мелкие мешочки с субстанцией в нескольких небольших наростах. По-хорошему лучше всё это либо распотрошить, либо сжечь. Вот только жечь нечем, да и потрошить как-то не особо хочется.