Нужная мне развилка в лесу, с замершими на обочине длинными грузовиками обнаружилась быстро. Два года назад, после взрыва мостов, более пятидесяти фур съехали с федеральной трассы и попытались проехать через лес.
Авария привела к затору, а потом на этом берегу реки начался локальный эпизод зомби-апокалипсиса. До зачистки здесь бродило бесчисленное множество заражённых. Но после того, как их перестреляли команды зачистки, этот путь через лес частично очистили.
– Что дальше? – спросил Борзов.
– Это единственный путь до аэродрома. Только здесь может проехать колонна зареченских.
– Мы задержались. А вдруг они уже проскочили? – предположил Динамит.
– Не было их здесь сегодня. Свежих следов автотранспорта на земле нет.
– Значит, устроим засаду.
– Да. Придумывать что-то иное времени нет. Со своими товарищами по рации я тоже связаться не могу. Зареченские сканируют эфир. Сразу заподозрят неладное.
– И как будем действовать? – спросил Борзов.
– Грубо, – ответил я и передал ему тубу с реактивным огнемётом «Шмель». – Вы с Динамитом засядете на пригорке, за деревьями. Мы с Бьёрном спрячемся под вот этой фурой. Ваша задача – ударить по бронированным внедорожникам и пикапу в тот момент, когда микроавтобус окажется напротив нашего местоположения. Наша задача – нейтрализовать всех, кто преградит нам путь, вытащить моих и увести их в лес.
– Жаль, что нельзя договориться. Нам придётся убивать зареченских, – констатировал Борзов.
– А ты их, товарищ капитан, особо не жалей. Яковлев, как член совета, отвечает за карантинный периметр Зареченска. Ты знаешь, что это означает?
Борзов отрицательно покачал головой.
– Так уж получилось, что из-за выгодного расположения на речном полуострове, вовремя взорванным мостам и большой группировки подразделений МЧС и МВД, обосновавшихся в городке, вирус почти не затронул население Зареченска. К этому числу быстро прибавились несколько тысяч граждан, сбежавших из Москвы, и примерно столько же местных жителей из близлежащих населённых пунктов. В результате, когда всё это началось, там скопилось более тридцати тысяч человек. Капитан, как ты думаешь, сколько народа там живёт сейчас?
– Не знаю, я слышал, что это один из двух самых крупных анклавов в дальнем Подмосковье.
– Сейчас там живут около семи тысяч, и это с учётом тех, кого недавно временно эвакуировали из рабочего посёлка на тот берег.
– И где все остальные? – удивился Борзов.
– Насколько я знаю, в самом начале в Зареченске было несколько быстро локализованных вспышек заражения. Именно тогда десяток крупных чинов из МВД и МЧС создали военный совет, управляющий анклавом. Действовали жёстко и установили настоящую диктатуру. Не хочешь работать на сооружении стен периметра, что-то не нравится или любишь качать права – вон из города. Не сообщил о проявлении зомби или допустил заражение граждан – расстрел на месте. За грубое нарушение карантина, мародёрство, разбой, убийство или воровство, полевой суд, как правило, приговаривал всех к высшей мере наказания. Само собой, со временем весь город разделился на сектора влияния членов совета. Как думаешь, когда начались злоупотребления властью и обособление определённых групп от остальных?
– Думаю, сразу, как только исчезли внешние органы государственного управления.
– Население Зареченска разделено на своих, избранных, полезный ресурс и расходный материал. В результате оно за два года сократилось минимум в четыре раза. Яковлев – один из тех, кто занимался зачистками нарушителей и неугодных. У всех его приближённых руки по локоть в крови, и им никогда не отмыться.
– Сейчас такое повсюду. Праведников в заражённых областях не осталось.
Борзова явно не убедили мои слова, и я решил рассказать о том, что видел сам.
– У людей Яковлева за городом стоит железнодорожная цистерна, разделённая перегородкой на две части. В одной части сидят несколько зомби, а в другую, для устрашения, сажают семьи тех, кто не хочет на него работать. Если человек продолжает упираться, перегородку убирают. Иногда это делают просто ради развлечения и для мести. Вот так Яковлев обычно ведёт переговоры.
Немного посовещавшись, все остальные смирились с надобностью убивать и приняли мой план. После этого бойцы начали готовиться, а я сел на мотоцикл и рванул к краю леса, откуда отлично просматривалась лодочная станция и пристань.
Как я и предполагал, Яковлев выбрал именно этот маршрут. Паром на реке появился только в девять часов утра. Машина информация насчёт автотранспорта подтвердилась полностью. А вот бойцов я насчитал больше двадцати. При этом их вооружение и экипировка однозначно говорили о серьёзности намерений.