Первое, что удивило, когда мотоцикл проехал между выгоревшими бараками – отсутствие охраны. Это не было похоже на порядок, установленный суровым Максимычем. Маша говорила, что каждое утро сюда привозят рабочих для восстановления цементного цеха, но ни шума работающей техники, ни голосов людей слышно не было.
Лишь у комендатуры я заметил первый пост охраны: двое пожилых мужиков из ближнего круга коменданта. Они сидели на строительном вагончике, в перемазанных сажей пуховиках, вооружённые длинными пехотными трёхлинейками, и пили чай из дымящегося самовара. Я снял шлем ещё на подъезде к посёлку, поэтому меня узнали сразу и даже не стали хвататься за винтовки.
Старшего мастера цементного цеха и завхоза комендатуры я узнал сразу, поэтому, подъехав, первым делом вежливо поздоровался.
– И тебе, Шустрый, не хворать, – машинально ответил мастер, и я заметил в его взгляде явное удивление.
– Значит, ты не просто жив, а ещё, как я посмотрю, неплохо прибарахлился, – проговорил не менее изумлённый завхоз.
– Как видите, жив-живёхонек, – ответил я.
– А Комар всем разнёс перед тем, как на тот берег сбежал, что Шустрый в зомби превратился и утонул.
– Максимыч правильно говорил, Комар – зареченским продался с потрохами, и ему больше верить нельзя.
Мужики переглянулись, и завхоз пригласил меня подняться по приставленной лестнице. Затем он налил чая и даже щедро сыпанул туда пару ложек сахара из мешочка. Я с удовольствием принял приглашение и уселся рядом.
– Шустрый, а Машка твоя с детьми сейчас на том берегу, – начал завхоз. – Я сам видел, как она два дня назад хотела сюда вернуться, но ей пропуск на паром не дали. Чую, это опять Комар с кем-то из зареченских, какую-то подлость замутил.
– Мужики, я с этим носатым гражданином все вопросы уже порешал, причём кардинально, заодно с Машей и детьми встретился. Так что за моих не беспокойтесь, они в безопасности. Лучше расскажите, как здесь у вас дела обстоят? И почему я не слышу звуков восстановления цементного производства?
– Как видишь, всё хреново. Мы с Максимычем комендатуру отстояли только чудом, ведь омоновцев зареченские так и не прислали. Напалм помог, первую волну зомбаков остановить. Но всё равно огромная толпа тварей через деревянную стену прорвалась и между бараками скопилась. Я сидел на крыше комендатуры, всё видел и уже думал один патрон не забыть себе оставить. Но в этот момент Максимыч свою стратагему в ход пустил, и запланированное сожжение посёлка сразу со всех сторон началось. Тысяч семь зомби в огненной ловушке оказались и все погорели. Третья волна зомби сразу после этого накатила, но она пожиже оказалась, да и «деловых» с семейными, в ней больше не обнаружилось. Но и с ними мы нормально смогли справиться только рядом с комендатурой. Эвакуация к тому моменту ещё не завершилась, так что кое-кого зомби прямо на пристани рвать начали. И в этот момент нам сильно помогли твои товарищи из разведроты. Ударили по зомбакам с фланга, отвлекли, заставили большую часть уйти на лесопилку и там ещё один пожар с сожжением тварей устроили. Мне рассказывали, что много ваших ещё на засеке полегли, но и здесь оставшиеся в живых себя по полной проявили. Майор Карпов с Беркутом огонь зареченских гаубиц на себя вызвали, когда на них последняя стая «семейных» насела, и только чудом после этого живыми остались.
– Шустрый, ну про это всё тебе наверняка Маша уже рассказала. Лучше расскажи, где ты сам всё это время прохлаждался? – спросил бригадир, явно желая перевести тему с очень печальной.
– Не поверите, мужики, я в Москву в отпуск по реке сплавал, – честно ответил я, и мужики раскрыли рты от удивления.
– Как в Москву? Туда же билеты только в один конец. Никто не возвращался, кто в разведку уходил.
– Как видите, я вернулся, но сразу оговорюсь, считайте это чудом. В столице нашей родины реально всё плохо. Пока живым там точно делать нечего. Ну а вас здесь что происходит? Началось восстановление посёлка? Какие дальнейшие планы? – спросил я, не желая развивать московскую тему.
– Шустрый, если честно, то всё совсем хреново. Максимыч, конечно, упирается рогом и признавать не хочет, но, похоже, нашему рабочему посёлку наступили кранты, – признался завхоз. – Поначалу, как только от «деловых» с зомбями отбились, мы все прослезились. Потом людей, оставшихся в живых, пересчитали и подумали, что можно что-то восстановить. Но не тут-то было, измельчали мужики…
Завхоз махнул рукой.
– Да народ понять можно, – вступился за людей мастер – Большинство живущих здесь два года мечтали попасть на тот берег и в зареченском обосноваться. Ведь там заразы давно нет. Зато электричество есть с водопроводом. И рабочий паёк больше, чем у нас. Вот они сюда возвращаться и не хотят.