Сомнения майора Карпова и коменданта развеялись, когда я предоставил координаты подземного комплекса и подробный схематичный план сооружения. В нём имелся изолированный от внешнего мира жилой комплекс, склады, производственные помещения и ангары, готовые принять десятки единиц крупной техники.
Недоверие уступило место кипучей деятельности, когда я раскрыл характеристики законсервированного объекта, некогда принадлежавшего военно-промышленному комплексу. Это был единственный достойный выход из тупика, и отцы-основатели рабочего посёлка решили не упускать эту возможность и ухватиться за спасательный круг.
Едва совещание завершилось, Максимыч собрал актив, а буквально через пятнадцать минут, жители посёлка принялись собирать способную передвигаться технику в колонну и грузить в кузова последние припасы. Не знаю, как коменданту это удалось, но в течение получаса от Зареченского берега отчалили две гружёные людьми моторные лодки, везущие на наш берег семьи тех, кто сохранил верность коменданту.
После разделения активов Яковлева зареченским боссам придётся разыграть настоящий спектакль, будто его смерть – непоправимое преступление, требующее отмщения. Вечером соберётся горсовет и примет решение покарать виновных по всей строгости. Раз Яковлев нашёл свой конец на нашем берегу, виновными назначат наш анклав. А уже завтра с утра к берегу пристанут два парома, доверху набитые городскими дружинниками из бывших омоновцев. Артиллерия возьмёт комендатуру на прицел, и над анклавом закружат дроны разведчики.
Если бы нам некуда было деваться, захват комендатуры был бы неминуем. Максимыч с майором Карповым, как ценные кадры, разумеется, выкрутились бы, но о независимости, хотя бы частичной, можно забыть навсегда.
Но вместо спектакля с вынужденным захватом виновных, завтра зареченских ждёт ледяной душ. Их встретит пустое пепелище, где не осталось ни единой живой души. Здесь они не найдут ни ценных кадров, составляющих костяк анклава, ни его отцов-основателей.
В отличие от заготовки леса и лесопилки, цементный цех на другой берег не перебросить. Даже готовый цемент всегда вывозился с трудом из-за хронической прижимистости зареченских боссов и нежелания тратить горючку. Ну ничего, пусть теперь помучаются. Даже частичное восстановление посёлка потребует колоссальных трудозатрат и траты ценных ресурсов. Ведь им придётся буквально сносить руины и возводить новые бараки с периметром.
Но самое главное – всё это перестанет быть головной болью для выживших жителей посёлка. Максимычу будет нелегко покинуть своё детище, но в сложившейся ситуации – это единственно верное решение. Тем более, насколько я понял из обрывков рассказов, горсовет мог сделать гораздо больше для спасения трудового посёлка, но предпринял лишь минимальные действия из необходимых для спасения людей.
Я знал, Зареченск не утонет в новых проблемах, но для некоторых жизнь перестанет быть такой безоблачной, как раньше. Судя по изменениям в поведении заражённых, исчезновение защитного буфера в виде посёлка спровоцирует атаки зомби на сам город. С их ресурсами они смогут отбиться, но постепенно, всё начнёт ломаться, и, в конце концов, рухнет словно карточный домик.
После разговора с Максимычем майор Карпов приказал радисту связаться с постом охранения, расположенным в семи километрах от посёлка, на дальних засеках. Насколько я знаю, телефонную линию восстановили совсем недавно, и на наблюдательном пункте могло никого не оказаться из-за сокращения числа бойцов в разведроте. К моему удивлению, трубку подняли почти сразу.
Из потрескивающего динамика коммуникатора раздался голос Беркута. После вопроса Карпова мой друг начал докладывать о ситуации.
– Товарищ майор, группа деловых ушла от нас на машинах. Судя по следам, их осталось в банде, рыл тридцать-сорок, не больше. Вчера с дрона засекли колонну в Луговом, но перехватить не успели. Короче, ушли сволочи, но, думаю, засядут где-то недалеко и будут ждать момента знатно нагадить.
– А что вообще происходит в округе?
– Здесь совсем невесело. После отхода ошмётки орды распались на полсотни кусков. В сторону Москвы никто не ушёл. Все группы рассредоточились по окрестностям и залегли во временные берлоги. Мы за двое суток обнаружили двенадцать лёжек. Самые мелкие могли бы сами выжечь, но напалм кончился. Да и людей для нормальной работы тоже не хватает. К тому же у Тракториста в БТРе топлива осталось на два-три часа хода.