Странная мутация организма делала их чрезвычайно быстрыми и опасными противниками. Зачастую эти твари одевались как люди, носили оружие и членораздельно разговаривали.
А вампирами их прозвали за специфические гастрономические пристрастия. Из-за кардинально изменившегося метаболизма их интересовала кровь, причем в любом виде. Но больше всего они ценили кровь незараженных людей. От нее они становились еще сильнее. Все остальное их организм отторгал, и выпей Жека простой воды, его бы тут же вывернуло.
Летом, во время мелкой мародерки, мы с парнями нарвались на пару подобных тварей и еле справились, потеряв троих.
– Чо, Шустрый, уже видел таких, как я? – спросил Жека с неприкрытой издевкой.
– Не только видел, но и парочку скальпов снял.
Едва я договорил, вампир стремглав метнулся вверх по лестнице. Это было очень быстро, но бита успела обрушилась на его лысый череп. Схватившись за перила, Жека увернулся от следующего удара, и одна из чересчур длинных рук попыталась меня достать.
Я отскочил, размашисто отмахнулся битой и снова попал. Голову Жеки отбросило, буквально вбив между металлическими перилами, и он зашипел, словно прижатая камнем змея. Изуродованное тело извивалось, пытаясь вырваться, а руки заскользили по перилам в тщетной попытке меня достать. Бита несколько раз врезалась в морду, вбивая внутрь проломленного черепа обмотку из колючей проволоки. После этого изувеченный вампир затих.
Подходить я не стал. Наш поселковый доктор однажды препарировал такую же мертвую тварь и потом прочитал в клубе целую лекцию. Тогда он всех предупредил, что голыми руками эту гадость трогать нельзя. У зараженных пятого типа под кожей имеется тонкая прослойка жировой ткани, насыщенная раствором из сильного токсина, перемешанного с вирусным ингибитором. Если этот токсичный суп попадет в организм человека, то отравление и заражение практически неизбежны.
Издалека осмотрев покалеченного вампира, я обнаружил железные штыри, торчавшие из его ладоней. Судя по всему, он сам их туда вогнал и наточил. Вампир Жека остался для меня загадкой. Откуда он здесь взялся и где потерял ноги? Кто его так искусал? Стая диких или свои же собратья высосали кровь и вышвырнули из группы?
Выкинув из головы клубящиеся вопросы, я осторожно вышел из подъезда и побрел по улице. Пройдя без приключений около двух километров, уперся в рукотворную баррикаду, составленную из сложенных остовов сгоревших машин. На самом верху торчали длинные куски труб с насаженными на них сгнившими головами халков.
Когда-то их черепа были человеческими, но теперь раздулись, обросли костными наростами и обзавелись набором дополнительных клыков. В отличии от семейных и деловых мутантов, халки не мигрировали и контролировали определенную территорию. На ней они убивали и сжирали любое вторгшееся существо.
Баррикада полностью перегораживала проход и возвышалась до третьих этажей соседних зданий. Окна тоже были надежно заложены. Неизвестно, кто и когда все это сделал, но, судя по всему, оно стоит здесь больше года.
Решив обойти препятствие, я свернул во дворы, но через пять минут снова уперся в похожую баррикаду. Пройдя еще немного, обнаружил еще одну. Похоже, обходить бесполезно, и этот район полностью огорожен.
Вернувшись к первой баррикаде, я еще раз внимательно осмотрелся и принялся на нее осторожно забираться. Это оказалось сложно: все металлические поверхности были залиты толстым слоем битума, и из него торчало битое стекло, саморезы и гвозди. Кроме этого, я заметил несколько простеньких ловушек, собранных из заостренной арматуры.
Обойдя все препятствия, я оказался наверху и осмотрелся. На смятых крышах машин в изобилии валялись гильзы, кое-где попадались куски холодного оружия, сломанные топоры и самодельные копья.
Судя по всему, здесь когда-то кипела ожесточенная битва, но кто и зачем бился, было непонятно. Идти дальше стало как-то боязно. Я в нерешительности замер, но внезапно снова услышал вертолет. Прошло несколько секунд, и он показался между домами.
– Мля, Шустрый, да что ты рот разинул?! – крикнул я сам себе, затем пулей заскочил в выгоревшее окно и побежал по длинному коридору.
Добравшись до лестницы, поднялся на крышу шестиэтажного здания. По пути мне не встретилось ни одной двери.
Боевая машина планомерно наматывала круги над крышами домов, постепенно увеличивая радиус облета. Это продолжалось минут пятнадцать. В какой-то момент вертолет резко нырнул, уйдя в крутое пике. Одновременно с этим на правом борту сработали автоматы отстрела тепловых ловушек, и над искалеченными крышами расцвел широкий веер ярких огней.