Бешеные твари, словно стая животных, облепили машину. Водитель отчаянно пытался сдать назад, но живая масса, погребла внедорожник под своими телами, не позволяя маневрировать. Раздались истошные крики, а затем – сухие хлопки выстрелов.
Беспредел, происходящий в сотне метров от нас, заставил резко крутануть руль и нырнуть в проезд между домами. Двор оказался тупиковым. Заглушив движок, я подхватил мальца на руки, выпрыгнул из кабины и указал сестре на выломанную дверь подсобки продовольственного магазина.
– Быстро за мной!
Окинув взглядом полуразрушенный продуктовый отдел, я провёл растерянную Алёнку в тёмный склад, спрятанный в глубине длинного коридора.
– Пока сидите здесь. Закройте дверь изнутри на засов, – отдав короткие указания, я развернулся, готовый к действию.
– Не оставляй нас – в отчаянии прошипела сестричка, пытаясь схватить меня за рукав униформы охранника.
– Алёна, мне нужно уйти. А ты присмотри за ребёнком, – вкрадчиво отрезал я, стараясь говорить как можно жёстче, и указал на парнишку, который, казалось, совсем не замечал происходящего вокруг и снова уткнулся в экран смартфона.
В душе боролись противоречивые чувства. С одной стороны, я злился на сестру за её спонтанное решение, взвалившее на нас непосильную ношу, в виде чужого ребёнка. Но с другой – внутри родилось чувство выполненного долга, от осознания того, что мы не бросили малыша одного в заваленном трупами подъезде.
Признаюсь, выглядывать через разбитую витрину частично разграбленного магазина было боязно. Толпа зомбаков погребла под собой внедорожник. Копошась, словно гигантский клубок змей, заражённые издавали нечеловеческие звуки. Стон и крики сотен безумцев сливались с отвратительным чавканьем и звериным рычанием, лишь изредка прерываемые скрежетом сминаемого металла и треском лопающих стёкол.
Трапеза чумных продолжалась минут десять. Затем толпа, словно единый организм, соскользнула с изувеченного джипа и начала медленно приближаться к магазину. Прижавшись к дальней стене за стеллажами, я сжал в руке монтировку и замер, с опаской выглядывая из-за картонных коробок с овсяными хлопьями.
А тем временем зомби медленно брели мимо. Ещё вчера они были обычными людьми, но теперь их окровавленная одежда свисала жалкими лохмотьями, а конечности беспорядочно дёргались. Мимические мышцы лиц непроизвольно сокращались, превращая их в жуткие, скалящиеся маски.
Леденящее кровь шествие длилось больше пятнадцати минут. И только когда шаркающие шаги окончательно стихли, я крадучись выбрался из своего укрытия и выглянул из разбитой витрины. На улице не было ни души. Лишь вдалеке, там, откуда мы приехали, виднелся хвост колонны заражённых.
Вспомнив про выстрелы, я опрометью кинулся к внедорожнику. Тошнотворное зрелище останков разорванных тел едва не вызвало приступ рвоты. Охотничий карабин Сайга валялся возле выломанной водительской дверцы. Подняв окровавленное оружие, я снял магазин. Судя по маркировке патронов, напоминающих обрезанные маркеры, это была Сайга двадцатого калибра.
Останки владельца обнаружились не сразу, пришлось сделать пару кругов вокруг внедорожника. В куче смятого камуфляжа нашлись три магазина, каждый на десять патронов. Кроме них, я подобрал два десятка патронов россыпью и снял с пояса растерзанного, неплохой охотничий нож.
В покорёженном внедорожнике наверняка ещё было чем поживиться, но вскрывать намертво заклинивший багажник и копаться в кровавом месиве было некогда. К тому же не хотелось долго маячить одному на опустевшей улице, словно мишень в тире.
Вернувшись в магазин, я вскрыл большую бутылку минералки и, утолив жажду, обмыл карабин, наспех стирая кровь. После этого голодный взгляд самопроизвольно приковался к валявшимся на полу пачкам с чипсами.
Несмотря на весь ужас происходящего, страшно хотелось жрать. Быстро оценив скудное содержание разграбленных стеллажей, я схватил упаковку пакетов, висящих на вскрытой кассе, и принялся сгребать в них остатки съестного.
Затем я быстро бегал к Уралу, закидывая в кузов пакеты с едой и водой, а затем возвращался в торговый зал. Сделав пять ходок, я немного успокоился и постучал в дверь кладовки.
– Алёна, открывай, это я.
Дверь тут же распахнулась, и я встретился со злым взглядом сестрички.
– Макс, какого…? Ты, почему так долго? – гневно выпалила она и указала на погасшую лампочку. – Похоже, в городе опять вырубили свет.
– Ну, это нормально. Я вообще удивлён, что до сих пор, хоть и с перебоями, работает телевидение и иногда появляется сотовая связь.