Дресс-код тогда непременно был. Чиновники ходили в специальной форме — в вицмундирах. Такой как бы фрак, но с пуговицами спереди. Пуговиц — девять. В честь матушки-императрицы, которая эту форму и учредила. Девять пуговиц, как девять букв в имени — Е-к-а-т-е-р-и-н-а. А сверху надевали форменную шинель. Порядок был!
Корпоративы тоже были. Например, в честь именин непосредственного начальника. Угощали недорогим шампанским. Явка — строго обязательна!
Ну и конечно, полнейшее офисное рабство.
Мелкий чиновник, хоть и был государственным служащим, с потрохами принадлежал начальству. Чинил ему перья и сметал пыль с кресла, подавал шинель. А также, бывало, прислуживал его семье. Выгуливал собаку дочери начальника. Сопровождал его жену на базар. Вообще делал массу полезных вещей по дому. Тем более что у начальника казенная квартира довольно часто находилась в том же доме, что и департамент. Так что вторая дверь из кабинета начальника вела в его, начальника, гостиную и столовую: сам бог велел попользоваться услугами офисного раба. Начальник мог заставить чиновников бегать цепочкой вокруг стола, кукарекать, кудахтать, изображая птичий двор. Или танцевать казачка. Или громко и с выражением декламировать стихи. Зачем? А чтобы не забывались. Чтоб служба медом не казалась. Незаконно, конечно, но никто не сопротивлялся. Потому что начальник мог совершенно законно, своим устным приказом, посадить чиновника на гауптвахту. То есть на пару суток под стражу, на хлеб и воду.
Но одно качество решительно отличало старинный российский «департамент» от советского «учреждения» и современного «офиса». Дело не в компьютерах и не в кондиционерах, конечно. (Рядом с этим сегодняшние штрафы типа «доллар/минута» выглядят, право, довольно несерьезно.)
Дело в том, что в царской России офисным планктоном были мужчины. Мужчины и только они.
Женщин среди чиновников не было.
Первая великая офисная революция произошла в самом конце XIX векаТогда в России, да и во всем мире, появились «конторские барышни». Те же переписчицы (позднее — машинистки), секретарши, делопроизводительницы. Но это были именно барышни, то есть молодые девушки. В смысле незамужние женщины. Они только работали, а после работы искали свое личное счастье. Или тетешкались с племянниками, как старые девы.
Но, когда девушка находила свое личное счастье с инженером или офицером или когда любимая сестра умирала, оставив племянников на попечение старой девы, то есть когда наступала полномасштабная семейная жизнь, «конторские барышни» уходили с работы и посвящали себя семье. Тогда, в конце XIX и начале XX века, это считалось единственно возможной ситуацией.
В советское время наступила Вторая великая офисная революцияОтменили чины, чиновники стали зваться советскими служащими. В учреждении стали работать семейные женщины. Замужние. Имеющие детей. И еще — женщин в учреждении стало большинство. Иногда подавляющее. В том числе появились женщины-начальницы.
Началась совсем другая офисная жизнь.
Для настоящего чиновника, настоящей старинной российской департаментской крысы, а также для конторской барышни Серебряного века работа была первым, главным и единственным занятием.
Для советской служащей женщины — совсем наоборот.
Но только не думайте, пожалуйста, что советская служащая женщина приходила в учреждение просто так, «проветривать кофточки», как тогда говорили! Или что она приходила «заработать себе на булавки», как говорили тогда же или чуть ранее. То есть что она была полностью обеспечена, а на работу в свое учреждение приходила так, поболтать с подругами, чтоб совсем не одичать, сидя дома. Или чтобы оправдать диплом. Она же инженер, экономист, юрист, переводчица. Зря она, что ли, диплом получала? Ну а полученная зарплата — так, на карманные расходы…
Да, такие, конечно, были. Но их были сущие единицы. Отдельные генеральши, жены академиков и героев. Им завидовали, их в учреждениях терпеть не могли. Приятель отца рассказывал, что к ним в контору пришла работать жена аж заместителя председателя Совета министров СССР. Добрейшая, милейшая, очаровательнейшая женщина. Так считали немногочисленные мужчины этой конторы. Но женщины там были в подавляющем большинстве, и они имели иное мнение.