В три часа по полудни, полный радужных надежд, Томаш вышел из ресторана и направился к зданию Национальной библиотеки на другой стороне площади. Поднявшись по высокой лестнице и войдя в подъезд, он наткнулся на сурового охранника, безмолвно указавшего на стойку для приема посетителей. За стойкой трудились четверо симпатичных и расторопных девушек.
— Добрый день, — поздоровался Томаш. Ему пришлось свериться с блокнотом, чтобы припомнить названное консулом имя. — Мне бы хотелось поговорить с Паулу Феррейрой де Лагоа.
— Вам назначено? — спросила одна из девушек, смуглянка с ясными зелеными глазами.
— Да, меня ждут.
— Ваше имя?
Португалец назвал себя, и секретарша сняла телефонную трубку. Через пару минут она вручила Томашу пропуск и велела подниматься на четвертый этаж. Посетитель послушно направился к лифтам. Там его вновь остановила охрана, на этот раз в лице крупной женщины в униформе, которая проверила пропуск и уже хотела отпустить посетителя с миром, но вдруг заметила у него в кармане блокнот.
— В читальном зале можно писать только карандашом, — сообщила женщина.
— Но у меня нет с собой карандаша…
— Ничего страшного. Карандаш можно попросить у библиотекаря в зале или купить в кафетерии, они там всегда есть.
Лифта долго не было; прошло несколько минут, прежде чем металлические двери раскрылись, и Томаш сумел втиснуться в забитую людьми кабину. Четвертый этаж оказался последним. Выйдя из лифта, Томаш оказался в просторном атриуме; вверх вели широкие мраморные ступени с надежными бронзовыми перилами, потемневшими от времени и прохладными на ощупь; за ними начинался сводчатый коридор. Оглядевшись, Норонья нашел дверь с табличкой «Дирекция» и решительно направился к ней; едва Томаш переступил порог, его охватил поток прохладного сухого воздуха от мощного кондиционера; за прохладой пришло бесконечное изумление. Томаш рассчитывал увидеть обычный кабинет, а оказался в большом зале. Вдоль стен по периметру помещения тянулся широкий балкон, на котором размещались шкафы и столы сотрудников; украшенный витражами стеклянный потолок свободно пропускал дневной свет.
— Добрый день, — обратился к Томашу молодой человек, сидевший за ближайшим столом. — Я могу вам помочь?
— Мне бы хотелось поговорить с директором.
Услужливый сотрудник направил Томаша к менеджеру по работе с читателями, стройной черноглазой мулатке, говорившей по телефону. Увидев посетителя, она тотчас прекратила разговор и положила трубку.
— Извините, сеньор, вы профессор Норонья?
— Так и есть.
— Я позову доктора Паулу, уверена, он будет рад вас видеть.
Мулатка направилась к длинному столу для совещаний, за которым сидели несколько человек, и вскоре вернулась в сопровождении высокого господина лет сорока пяти, с волнистыми светло-каштановыми волосами, изрядно поредевшими на макушке.
— Профессор Норонья, рад познакомиться, — прогудел он с улыбкой, протягивая руку. — Я Паулу Феррейра де Лагоа. Консул рассказал мне о вашей миссии. Я приказал поднять все заказы, которые делал профессор Тошкану. — Он кивнул ассистентке. — Селия, досье готово?
— Конечно, доктор, — ответила девушка, протягивая ему бежевую папку.
Директор библиотеки раскрыл папку, пробежал глазами содержимое и передал гостю.
— Прошу, профессор.
В папке были копии библиотечных формуляров, заполненных Тошкану несколько недель назад. Список книг вышел весьма примечательным: «Cosmographiae introductio cum quibusdam geometriae ac astronomiae priricipiis as earn rem necessariis, Insuper quatuor Americi Vespucii navigations»,[16] напечатанная Мартином Вальдзеемюллером в 1507 году, «Narratio regionum indicarum per Hispanos quosdam devastatarum verissima»,[17] изданное в 1598 году Бартоломе де Лас Касасом, «Epistola de Insulis nuper inventis»,[18] которую в 1493 году представил королям Испании сам Христофор Колумб, «Об океанах и Новом Свете, в трех декадах» Петра Ангиерского; предпоследним в списке шел «Psalterium» Бернардо Джустиниани, изданный в 1516 году, одновременно с книгой Ангиерского, и «Новый Свет» Монтальбоддо 1507 года.
16
«Космография, астрономия и основы геометрии, исправленные и дополненные сообразно новым знаниям о мире, полученным после путешествия Америго Веспуччи» (лат.).