Она улыбнулась им:
— Успокаивающе.
Какое-то время Королева пристально глядела на нее.
Затем повернулась к Инвидии и прошипела:
— Я не дам тебе оставшихся заклинателей.
С этим она стремительно из улья, хлопая подолом своего оборванного платья.
Инвидия поглядела ей вслед, затем повернулась к Исане.
— Ты с ума сошла? Ты хоть представляешь, что она может с тобой сделать? — в глазах ее вспыхнул тревожный огонек. — Или что я могу с тобой сделать?
— Мне нужно было, чтобы она ушла, — спокойно произнесла Исана. — Ты хочешь освободиться от нее, Инвидия?
Обожженная женщина с крайней досадой указала на вцепившееся в нее существо:
— Не могу.
— А если я скажу, что можешь? — спросила Исана спокойным, почти равнодущным голосом. — Если я скажу, что у ворда есть средства, чтобы излечить тебя от любого яда, чтобы восстановить любые поврежденные органы… даже вернуть твою красоту? И что я знаю, как зовут этого ворда и где его искать?
При этих словах Инвидия вскинула голову, затем выдохнула:
— Ты лжешь.
Исана спокойно протянула женщине руку:
— Не лгу. Убедись сама.
Инвидия попятилась от Исаны, словно предложенная рука могла отравить ее.
Исана улыбнулась.
— Я знаю, — спокойно произнесла она. — Ты можешь освободиться от них, Инвидия. По-моему, это очень даже возможно. Даже против воли Королевы.
Инвидия вздернула подбородок. Ее глаза пылали, а обезображенное лицо исказилось, будто от боли.
От нее исходили волны ужасающей надежды. Хотя она и пыталась их скрыть, Исана были слишком близко к ней слишком долгое время.
От ее прекрасно настроившихся чувств ничего нельзя было утаить.
Хотя это и вызывало у нее тошноту, Исана спокойно смотрела на другую женщину и ждала, когда эта надежда побудит ее заговорить.
— Ты, — проскрежетала Инвидия, — лжешь.
Исана медленно покачала головой, неотрывно смотря в глаза обгоревшей женщине.
— Если ты решишь изменить свое будущее, — спокойно произнесла она, — я здесь.
Инвидия отвернулась и яростно вылетела вон из улья. Исана слышала, как ревущий поток воздуха уносит ее прочь… оставляя пленницу в одиночестве.
Не считая, конечно, сотни восковых пауков, большинство из которых были неподвижны, но не спали.
Стоило ей только двинуться в сторону выхода, они окружат ее.
Исана снова расправила юбки и спокойно уселась. И принялась ждать.
Глава 41
Фиделиас наблюдал, как Крассус подгоняет Легионы и руководит канимами во вновь взятой Риве, в то время как Октавиан отдыхал от впечатляющего заклинательства фурий, продемонстрированного им чуть ранее.
Фиделиас был впечатлен юным Антилланским лордом.
Он ожидал, что Крассус поведет себя несколько иначе, когда будет единолично командовать.
Он ожидал что-то наподобие… Максимуса от наследника Антиллуса Рокуса.
Крассус, кажется, унаследовал лучшие черты, присущие линии его матери, Дому Калар: холодный расчет, ум и лоск, но при этом не был заражен манией величия, которую источало большинство этих мелких монстров.
Правда, рассудительный стиль Крассуса не был идеальным для места, где находились канимы.
Офицер их сил, молодой шуаранец, бросил вызов авторитету Крассуса в первые же часы, после чего его сводный брат Максимус незамедлительно продемонстрировал одну из сильных черт характера Рокуса — способность принимать безошибочные и веские решения.
Как только каним захотел перегрызть глотку Крассусу, Максимус швырнул его в здание.
В некоторой степени это являлось абсолютной формой дипломатии, хотя Фиделиас мог предположить, что Октавиан в какой-то степени повлиял на Максимуса: тот швырнул шуаранца в деревянное здание, а не каменное.
Каним, как ожидается, оправится от полученных травм — в итоге.
Варг со свойственным канимам высокомерием отказался от услуг алеранских целителей, которые Крассус сразу же предложил.
Фиделиас всё ещё лишь приблизительно понимал их язык, но, по его словам, комментарий Варга означал нечто вроде: «Хороших воинов, погибших из-за твоей глупости, будет меньше, если у тебя будет время, чтобы подумать о сегодняшней ошибке, прежде чем снова руководить ими».
Октавиан, услушав эту реплику в пересказе Фиделиаса, запрокинул голову и рассмеялся.
Его голос звучал несколько приглушённо внутри участка конфиденциальности, созданного им вокруг них заклинательством воздуха.
— Это был тот одноухий шуаранский вожак? Тарш?