– Давай прямо сейчас и соединяй, у них там сколько – шесть? Должен быть еще на работе. Список звонков оставь… По остальным жди.
Сейчас он обрадует Скипу – сегодня лично встречался! Хорошо все-таки, что он идет в сделку с Mediobanca, а не с Deutsche Bank или, тем более, с америкосами, те бы два года ходили вокруг да около. Итальянцы – наши люди, способны оценить близость к власти. Вот так-то, Скипа! Все, как заказывали!
Глава 8. Мелкие
Это тогда Чернявину казалось, что страх ушел. А страх сгинул только здесь, в городе Лидсе, в Западном Йоркшире. Потому что уж здесь-то никто его не достанет.
Страх терзал Чернявина с тех самых пор, как он учуял, что Скляр приглядывается к его хозяйству. После первой встречи с Александровым он вроде утих, обручи, стиснувшие сердце и не пускавшие воздух в легкие, стали разжиматься. Но облегчения хватило дня на два, не больше. Хоть и взлетная практически полоса, а что и куда летит-то? Комбинат прочь улетает. А на нем летят сорок миллионов кредита.
Ну, допустим, пятнашка из этих сорока – на Самбальский и на распил. А тридцать пять лимонов – на развитие? Это ему надо? Комбинат уже, считай, колхозный… Ну, можно, еще лимонов семь-восемь в него вложить, может, даже установку для переработки отходов купить и контейнеры для ртути… Если деньги останутся.
Думая о том мерзком дне, когда Александров пригласил их к себе, и глядя на зубчатые башни, Чернявин, вспоминал, как колбасило его все три недели. Крыша нужна была позарез, но холдинг был ему поперек горла.
– Сам пригласил, чуешь? – от возбуждения Заяц то и дело подталкивал Чернявина в бок.
– Чё подпрыгиваешь? – Чернявин, как всегда, не находил себе места, поминутно поправлял галстук, перекладывал крокодиловую папку из одной руки в другую, совал под мышку, снова хватался за голстук.
Да, после первой встречи исчез комок, мешавший дышать, но живот-то крутило. Когда он направлялся к Александрову во второй раз, чувствовал себя, как с бодуна – опухший, отечный. А это страх в кишках спрятался. У него был конкретный запор.
Заяц же в тот день пребывал в приподнятом состоянии духа. Настроение не портила даже мысль о том, что теперь постоянно придется видеть этого вечно ноющего засранца Чернявина. Заяц снова дал Чернявину легкого тычка в бок.
– Тебе деньги пришли?
– Пришли, а что толку…
Чернявин был зол на Зайца. До аукциона считаные дни, а вдруг что-то непредвиденное? Вдруг Заяц, мутная душа, в день аукциона поставит его перед фактом, что надо бабла добавить. Еще больше нервничал от того, что до конца не верил – вот, через час, через полтора он выйдет из этого банка партнером самого Александрова! Тогда ему будет ничего не страшно. При такой перспективе не жалко и за Самбальский пару-тройку лимонов переплатить, разве ж он их потом не вытащит? Нет, как это не жалко! Жалко у пчелки… С какой стати Зайцу на нем наживаться?
– Дим, имей в виду, если будут по Самбальскому накрутки, то пополам, – произнес он, когда они уже вошли в приемную и охранник скрылся.
– Юрик, чё ты мелочишься? Тебя от смерти спасли, ты госдолю за гроши берешь, плюс все зафондировал кредитом. Можно подумать, ты из своего кармана платишь… Чё ты нервничаешь? Слушай, а как семья? Все забываю спросить.
– Нормально семья, – буркнул Чернявин, сообразив, что им предлагают чай. Для чего их позвали? Если места в совете директоров делить, то больше одного места он им все равно не отдаст, за двадцать пять процентов-то!
Александров на этот раз не вышел из-за своего стола, чтобы сесть за переговорный.
– Ну что, приврал? – спросил он Зайца. – Госдолю в Самбальском не купил?
– Разве я сказал, что уже купили? – округлил глаза Заяц. – Я сказал, что договорились железно. Юрий Сергеевич уже депозит внес.
– Не купили и не купите. Там, не в обиду вам будь сказано, другие игроки, покрупнее. Но дело не в этом, хотя и в этом тоже. Мелкий холдинг получается. Возни много, а развитие – черепашьим темпом. Назрела задача консолидации отрасли. Буквально на прошлой неделе на самом верху об этом говорили. Не удержитесь вы на плаву…
– Мы? А вы… – вырвалось у Чернявина.
Его обожгло, ударило в голову. Консолидация, наверху говорили! Значит, Александров их сдает. Значит, все же Скляр.
Чернявина душила злоба так, что даже страх отступил. Злоба на этих стервятников, которые родились в сытых семьях, получили все – образование, языки, родительские связи. Они дерьма не жрали, областную мразь не облизывали, все на тарелочке получили, и все им мало.