А нанести удар, который сразу отрубит голову, для этого тоже нужно мастерство. Даже у опытных палачей древности это не всегда получалось с первого раза, и приходилось наносить удар за ударом, пока голова не упадет с плеч.
На протяжении многих жизней я всякое повидал, и вот за такими неопытными палачами наблюдать было больнее всего. Одно дело — быстрая смерть, другое — когда человеку приходится страдать.
Как-то раз в одной из своих жизней, когда был довольно юн, чуть младше, чем сейчас, я служил гвардейцем при армии короля и мне довелось наблюдать такую казнь на площади.
Палач нанес три удара, но никак не мог перерубить шейный позвонок, и все это время человек продолжал громко стонать. Я не выдержал и поднялся на помост, затем подошел к палачу со своим мечом. Велел ему посторониться, а гвардейцу перечить он не посмел. И одним ударом доделал начатое. Казненный был предателем империи, но даже он не заслужил таких страшных мучений.
Хм, что-то моя машина не едет. Я уже пять минут, как вышел из тюрьмы, а на дороге пустота. Непорядок.
Телефон в кармане зазвонил и я ответил:
— Да, Алина?
— Господин, вашу машину задержали для проверки.
Ну вот, опять. Чем дольше я здесь нахожусь, тем больше палок вставляют мне в колеса. Такими темпами я эту машину до вечера не дождусь.
— Что делать? Вызвать вам такси? — спрашивает служанка.
— Ага, вызывай! Позвони Ивану, он меня несколько дней назад должен был встретить. Вот пусть сделает это сейчас.
— Ну там как бы самолет упал. А так я уверена, что он ждал вас в нужном месте! — начала она оправдывать своего друга. — Сейчас наберу.
Иван не заставил себя долго ждать, и достаточно быстро приехал за мной на обшарпанном такси. Я присел за заднее сидение, а спереди сидела Алина.
— Мы быстро, господин? — улыбается она.
— Вполне, — киваю я.
— Тогда погнали! — усмехается Иван и вдавливает в пол педаль газа.
Это был неопрятно одетый мужчина лет за сорок. Он производил такое впечатление, словно алкоголик с многолетним стажем решил на день протрезветь и сел за руль. Волосы взъерошены, а щеки и глаза красные, что я прекрасно видел в зеркало заднего вида.
Машина со скрипом сдвинулась с места.
— Кстати, господа, а ведь такси — не мой основной бизнес, — усмехается Иван.
— А чем ты еще занимаешься? — с прищуром спрашивает у него Алина.
— В шахматы играю на деньги! Причем очень успешно. А по вечерам могу и в гонках поучаствовать, — после этих слов он получил от Алины по голове свернутой газетой. — Ой! За что?
— Ты у меня сейчас хромать начнешь, если не прекратишь нести этот бред!
— Вот такая у меня нелегкая судьба, господин, — обращается он ко мне. — Работаю сменами по сорок часов, потому что дома ждут голодные дети. А каждый норовит обидеть бедного таксиста. Эх, — тяжело вздыхает он.
— Арлекин, серьезно… Прекращай, — говорю я.
— Слушаюсь! — сразу выпрямился он и успокоился.
На этом его россказни о бедной судьбе прекратились.
Ваня — один из моих помощников, который способен решить любой вопрос. Арлекином его прозвали, поскольку он искусный мастер маскировок и диверсий. А также у него проблемы с головой из-за особенностей дара, но для меня это совсем не проблема.
Я нашел этого парня в психиатрической больнице, когда ему было лет двадцать. Это были тяжкие времена, когда я был совсем юн. Мне приходилось искать людей старше и делиться с ними дарами, или же что-то решать с их обучением. Благо, у меня имеется доступ к некоторым имперским базам данных и я умело их использовал. Российская империя — это такой механизм, который может всё, были бы мозги.
Конечно, после того, как я находил этих людей, им приходилось пройти проверку временем. И по-настоящему важные дела я поручал им, когда был точно уверен в их преданности мне и империи!
Были случаи, когда меня хотели предать. Например, будучи десятилетним юнцом, я подарил дар стихии огня одному бедному парню лет восемнадцати с большим потенциалом, который в тридцатиградусный мороз лежал в закоулке, неподалеку от дворца. У него не оставалось ничего и я решил дать ему второй шанс.
Не из жалости, а иначе помогал бы каждому второму. Петр с отличием закончил элитную академию, но после пожара, в котором погибла вся его семья, у него совсем не осталось средств к существованию. Работу он так и не нашел, все знакомые отказались помочь, а в ночлежке не оказалось мест.
А через два года он этим же даром попытался меня убить, поскольку ему предложили за мою голову много денег. У меня тогда по чистой случайности оказался временный дар отражения и парень сгорел в собственном пламени. Что ж, проверку он не прошел. Но такова жизнь. Не каждый ценит то, что имеет. А некоторым, и вовсе, не нужен второй шанс.
— Да смени ты уже облик! Тошно на тебя смотреть! — говорит Алина Ивану.
— Арлекин играет свою роль до конца, — усмехается он, а затем срывается на смех.
— Чья это машина вообще? — спрашивает Алина, когда приступ смеха у него закончился.
— Понятия не имею, — пожимает он плечами. — Я нашел эту машину на штрафстоянке и просто сменил номера. Да вы не представляете, какой там бардак творится! Полицейским разрешают брать в пользование машины со стоянок!
— А зачем ты в полицейского переоделся?
— Как зачем? А где бы я еще так быстро машину нашел?
Жестяная банка — прямо-таки идеальный транспорт для наследника. Я уже представил, как на этом такси приехал на коронацию, вышел из машины, а стоящие вокруг журналисты так и зависли с камерами в руках.
Хотя в прошлых жизнях всякое было, я ездил на ослах и на верблюдах. По сравнению с переходом через пустыню, вместе с караваном бедуинов, поездка в старом такси просто прекрасная.
Еще бы Иван не гнал, как умалишенный. Хотя, в каком-то смысле, так и было. Это на первый взгляд его езда казалась неаккуратной, но на самом деле, за все годы работы на меня, он не попал ни в одну аварию, не считая той, что устроил специально, чтобы оторваться от преследователей. Тогда он умудрился прикинуться мертвым. И лучшие столичные лекари не смогли найти в его теле признаки жизни.
У Арлекина — дар плоти. Он может менять тело по своему усмотрению. А вот с одеждой иногда возникают накладки, но благо комплект стандартных форм у Ивана имелся. Кажется, что у него гардероб еще больше, чем у Алины, если такое вообще возможно.
Но при всем при этом Арлекин учился у одного из лучших отставных оперативников в империи. Михаила Сергеевича я знал с самого детства, и видел с какой радостью он уходил на пенсию. Этот человек был профессионалом своего дела и всегда всей душой болел за империю. Ему было больно видеть, что с ней сейчас происходит.
Мне пришлось слегка раскрыться перед этим стариком, рассказать про свой дар и свои намерения. Тогда он проникся моими словами, ведь наши взгляды совпадали. Мы оба хотели возродить империю, сделать ее самым могущественным государством во всем мире!
Михаил Сергеевич умер пять лет назад… от старости. И пусть смерть неизбежно приходит к каждому, мне было больно об этом вспоминать. Подобных ему людей в империи осталось мало. И чтобы их найти, мне пришлось провести жесткий отбор.
Но благо, что Михаил Сергеевич успел сделать то, что хотел. Он обучил Ивана всем тонкостям своего дела.
— Господин, а напомните, куда мы едем? — переспросил Иван.
— Едем к Офелии, — ответил я.
— Черт! Снова она… Может, не надо? — жалобно спросил он. — Я от прошлого раза до сих пор не отошёл!
— Надо, Ваня, надо!
Арлекин довез нас с Алиной до корпорации «Гермес». Она находилась в принадлежавшем ей здании небоскреба в семьдесят этажей, на котором красовалось множество неоновых вывесок с рекламой азартных игр.
— Господин, я на парковке вас подожду! — сказал Иван, когда я вылез из машины.
— Лучше за это время найди машину поприличнее, — хмыкнула ему в ответ Алина, на что я только усмехнулся. — А я прослежу, чтобы ты сделал это наверняка.
— Только не увлекайтесь, — я улыбнулся.
Я прошёл на первый этаж, оттуда — к лифту, который поднял нас на самый высокий этаж, где и располагался офис главы компании.
В этом здании располагалось казино и множество офисов. «Гермес» одними из первых вывели азартные игры в интернет, и теперь большей частью на этом строился их бизнес. Точнее, это была лишь верхушка айсберга.
Я вышел из лифта в широком коридоре и дошел до самого конца, где располагался нужный кабинет.