Федор смотрит на меня выпученными глазами. Не будь здесь Дарьи, он бы уже набросился за такое. Но наличие симпатичной ему девушки многое меняло.
— Ой, прошу прощения, — кланяюсь графине Рудаковой, делая вид, что не сразу заметил её.
Я не стал дожидаться реакции этой парочки и поспешил удалиться под их ошарашенные взгляды, закрыв за собой двери. Жаль, что не прихватил с собой камеру, чтобы заснять их лица.
Были ли это детские шалости? Совершил ли я дикую глупость? Да! Доволен ли я собой? Тоже — да! Хотя казалось бы, ничего, кроме морального удовлетворения, мне эта ситуация не принесет.
Однако… Когда сегодня Федор гулял с Дарьей по нашему саду, рядом совершенно случайно оказалась Алина и подслушала их разговор. Старший брат рассказал графине, насколько я импульсивен, несдержан, не имею чувства такта, агрессивен, в красочных подробностях поведал ей про ситуацию на суде, забыв упомянуть про Кодекс Императора. По словам Федора я каким-то чудом сумел избежать отречения от власти, аж удивительно, и он считает, что мне попросту повезло. Вот я и сработал ровно так, как старший брат меня описал.
Да, это был с одной стороны совершенно детский поступок, если не учитывать, что графиня Рудакова одна из главных сплетниц среди аристократок. А больше, чем войну, мой старший брат любит только женское внимание. Теперь у него с этим будут большие проблемы.
Возвращаюсь в комнату и пишу Федору сообщение: «Дорогой брат, в следующий раз будь осторожен и закрывай двери, если решишь побеседовать с дамой, у которой новости не задерживаются дальше ее ушей. И спасибо за совет. У всего есть последствия».
Стоило мне убрать телефон в карман, как возле меня возникла Алина и захлопала в ладони.
— Такого я от вас не ожидала, господин, — радостно говорит она. — Это было что-то с чем-то!
Сперва я улыбнулся, а потом мой взгляд зацепился за полку, на которой был такой слой пыли, что она из черной превратилась в белую. И Алина это заметила:
— Почему здесь так грязно? Я пока не успела прибрать все покои.
— В этом крыле все покои чистые, кроме этих. Словно их специально под меня готовили, — хмыкаю я.
Алина принялась убираться, а я направился разбирать бумаги, которые служба безопасности любезно принесла мне сюда. Ими я был занят часа два, пока моя служанка не закончила с уборкой.
— Господин, покои идеально чистые, — широко улыбнулась она. — У вас будут ещё распоряжения?
— Будут, — киваю я и поднимаю взгляд на девушку.
— Канцлер?
— Нет, думаю, нам стоит закрепить успех с Федором. Сходи к Виолетте.
Алина тяжело вздыхает и надувает губки.
— Спасибо, но я не люблю бордели, — она не теряет надежды отвертеться от этой работы, но не получится.
Такое ответственное задание я могу доверить только ей.
— Это замечательно, что ты не любишь бордели. И я бы предпочел, чтобы так оставалось и дальше. Дамы легкого поведения совсем не умеют держать язык за зубами. Но к Виолетте всё равно сходи. Возьмешь из тайника золото и заплатишь ей.
— Хорошо, — снова вздыхает Алина и скрывается в тени.
Уверен, что она вернется минут через тридцать. Задания, которые Алине не по душе, она выполняет крайне быстро. А всё, что связано с домами терпимости, Алина очень не любила. Не понимала она женщин, работающих там. Я же предпочитал их не осуждать, в конце концов, и они приносят пользу империи.
Вот сейчас Алина даст мадам задание и скоро среди всех борделей столицы распространится один и тот же слух, что старший наследник любит походить по девочкам, но последнее время даже они не принимают его из-за целого букета болезней. Дамам после него дольше лечиться, и это совсем не стоит тех денег, что он им платит.
Виктор Степанович зашел в свою спальню и в ней включилось автоматическое освещение. Он тяжело выдохнул. Весь вечер ему пришлось ходить с наложенным на здоровую руку гипсом и это ужасно раздражало. Особенно то, что рука под покрытием невероятно чесалась, и сделать с этим он ничего не мог. Не мог даже скривиться, поскольку постоянно находился под прицелом фотокамер.
Второй рукой он обхватил гипс, сжал его и тот растрескался. Окончательно Виктор Степанович избавился от нежелательного предмета на руке уже в ванной комнате и наконец испытал мимолетное облегчение. А если завтра понадобится снова его надеть на очередную пресс-конференцию, это не проблема, врачи быстро сварганят новый.
Канцлер вернулся в свою спальню и присел на кровать. Посмотрел на руку и сжал ладонь в кулак. Его службы так и не нашли, кто совершил на него сегодняшнее покушение. И не разобрались, как выжил цесаревич Дмитрий, после устроенного им взрыва. Сплошные вопросы! И никаких ответов. Это невероятно злило.
Вся эта ситуация не выходила у Виктора Степановича из головы. Не может быть простым совпадением, чтобы два взрыва произошли друг за другом! Скорее всего, это сделал кто-то из своих, а постороннему человеку во дворец проникнуть очень сложно.
Хм… Эти размышления навели канцлера на интересную мысль. Если не брать в расчет шпионов Дмитрия, о которых он говорил на собрании совета, то не обнаруженными шпионами во дворце остались только Многоликие. Они здесь очень давно, и никакие проверки не смогли их выявить.
Но почему Многоликие решили отомстить канцлеру за нападение на Дмитрия Романова? Ответ очевиден. Младший наследник предал Родину и продался персам.
От осознания этой мысли канцлер на мгновение оцепенел. Он не ожидал подобного от Дмитрия. Однако все сходилось. Всё странное поведение младшего наследника легко объяснялось его предательством. Если бы не одно огромное «но»: Дмитрий Романов поклялся на Кодексе Императора, что никогда не сотрудничал с врагами.
Канцлер успокоился и лег в кровать. Всё же неугомонный наследник со своими тараканами в голове лучше, чем предатель Родины.
Стоило Виктору Степановичу закрыть глаза, как завибрировал лежащий на тумбочке телефон. Если кто-то пишет в такое время, значит там что-то срочное.
Открыв сообщение, канцлер прочитал донесение от ответственного за сбор информации по наследникам: «Есть проблема с цесаревичем Фёдором. Половина дворца судачит, что у него половых болезней больше, чем полов во дворце. Граф Рудаков отозвал из дворца свою дочь Дарью, их встреча с Федором отменяется».
Канцлер присел на кровати и прикрыл лицо ладонями. Что за глупости? Федор же Одарённый! У него, по определению, не может быть венерических болезней. Кто вообще может поверить в такую глупость?
Однако, это проблема. Репутация императора должна быть кристально чистой.
Следующее сообщение гласило: «Постарался цесаревич Дмитрий».
Канцлер сжал кулак, представляя, что сжимает в руке шею младшего наследника. Он всего день, как вернулся во дворец, а проблем от него уже немеренно!
Виктор Степанович чувствует, что с Дмитрием что-то не так. Но пока у него не получается добраться до сути. Плевать! Чтобы не скрывал Дмитрий Романов, канцлер поддерживает Федора, и он сделает всё ради того, чтобы посадить своего человека престол.
Зачем ему это надо? Виктор Степанович всей душой любит свою империю и желает ей только процветания. По его мнению из всех наследников Федор лучше всего подходит на эту роль. А помимо этого поставленный им император сможет возвысить и род Разумовского.
Глава 16
Утро началось гораздо раньше, чем я планировал. Меня разбудили странные, но до боли знакомые звуки. Не ожидал, что услышу их в этой жизни так скоро.
Сколько раз мне доводилось их слышать — и не сосчитать. Я жил в разных мирах, где люди использовали разную магию, но звук этот мало чем отличался. Громкий, заставляющий содрогнуться любого, но не меня. Первые сто раз это вызывало страх за свою жизнь, а потом все изменилось. Страх ушел, вместе со страхом смерти, ведь я знаю, что потом будет новое начало.
Вскакиваю с кровати и подхожу к окну. Отдергиваю штору и вижу росчерки огня в городе!
Первый. Второй. Третий… Пятый… Седьмой.
Но это не конец, и атаки продолжаются. Многочисленные взрывы и крики людей. Происходящая в городе паника доносилась и сюда.
В груди стало тяжело. Нет, за свою жизнь я не сильно переживал. Я волновался за обычных людей, которые столкнулись с этой бедой. Сколько их сегодня погибнет? Причем ни за что! Из-за происков врага! Взрывов много, следующим в другой части города взорвался университет. Росчерка не было, значит, там бомбы были заложены заранее.