К этому наложились необходимость божественного металла восстановиться воедино, как когда-то у алтаря. Вот только если с предысторией жизни алтаря стихий я был знаком, то о прошлом адамантия мог судить лишь по фактам из мира аспидов и мира моей бабки Тары. И пока ни тот, ни другой особым человеколюбием не радовали.
Такая разница невольно наталкивала на мысль предметно пообщаться с обоими собеседниками. Пока же я стоял с намертво приклеенной улыбкой, принимая очередные поздравления. На этот раз от Мангустова:
— Ты не поверишь… — князь в миру, а, по сути, уже и бог готовился мне рассказать о прошлом этого места, которое с лёгкостью смог просмотреть без проклятия и без петли алтаря.
— Армия мёртвых. Поверю. Было. Но не случилось. И спасибо. Твоя дружба мне очень ценна, — коротко и честно ответил я.
— О-ох! — только и выдохнул он. — Даже меня и то на время оставили в покое, неужто от тебя не отстанут?
— С Кречетом у нас теперь мир, но говорят, есть кто-то выше… — попытался я оформить в слова смутные предчувствия.
— Выше… богов?
— И выше высших богов, — подтвердил я. — И кому-то я своим «миролюбием» знатно испортил расклад. Теперь жду последствий.
— Сегодня точно всё будет хорошо, — успокоил меня Андрей, — хоть одна твоя свадьба пройдёт спокойно.
Я не стал разубеждать друга, упоминая, что феерия всё же случилась, но уже в непроизошедшем прошлом будущем.
— В этот раз в качестве подарка я нашёл такую вещицу, которую недооценить сложно, — Андрей протянул мне обычную деревянную шкатулку и тут же предупредил: — Только не открывай здесь!
— Что там? — после прошлого подарка я с искренним интересом уставился на шкатулку. Подарки Андрея ординарными нельзя было назвать даже под страхом смерти.
— Я вспомнил про твой неосвоенный мир и решил, что тебе пригодится… — Мангустов запнулся, подбирая слова, — а чёрт его знает, как это обозвать. Пока не придумали красивого названия. А по сути, откроешь шкатулку, и в любой местности у тебя появится небольшая башня с месячным запасом воды и еды.
— Ох ничего себе у вас продукция появилась! — искренне восхитился я. — А оптом закупить можно? Это же для исследования изнанок вещь бесценная!
— Ты даже не представляешь какая, — криво улыбнулся Мангустов, — если учитывать, что фактически башня будет находиться в искривлённом подпространстве и на неё нельзя будет напасть или воздействовать в принципе. Этакий осадный вариант схрона нигде. Один минус, через месяц шкатулка рассыпится в прах, и ты окажешься в том же месте, где и открыл её.
— Да это же просто… — у меня не было слов. — И сколько стоит такое удовольствие⁈
— Такая пока только у меня и у Майкла Джексона, — широко улыбнулся Андрей, — ну и у тебя теперь!
— А кто такой Майкл Джексон?
Я говорил, что любопытство один из моих пороков?
Мангустов отмахнулся, явно не собираясь отвечать.
— Король популярной музыки из двухтысячных годов одного абсолютно лишённого магии мира, — отозвалась из-за спины Ольга и подмигнула Мангустову, — вот уж не думала встретить современников спустя столько сотен тысяч лет.
О, вот теперь я наслаждался выражением лица друга.
— Помнишь, я говорил, что знаком с девушкой, вышедшей один на один против нашего пантеона в прошлом? — Мангустов отстранённо кивнул, всё ещё пялясь на эмпатку. — Знакомься, это Ольга Комарина-Эсфес, моя супруга, в прошлой жизни Отступница, а в позапрошлой Ольга Бероева.
Андрей на какое-то время выпал из реальности. Глаза его заволокло туманом, что явно сигнализировало, что он провалился в прошлое Ольги. Что удивительно, та тоже не отказала себе в удовольствии покопаться в его эмоциях, считывая что-то важное для себя.
Отмерли они одновременно. Причём выражение лица у Андрея было такое же, как и у меня, когда я впервые оказался в воспоминаниях о казни Ольги. Ему с трудом хватало воздуха.
— Не надо, — покачала она головой. — Я пережила это. Не скажу, что окончательно отпустила. Наверное, отпустить и простить подобное невозможно, но старые кошмары являются всё реже. Их новые вытесняют, — Ольга подмигнула мне.