Неслышимый, неуловимый даже на ментальном уровне приказ и похожая на гигантского червя Тварь вгрызлась в стену подземелья множеством зубов. Земля бесследно исчезала во внушительных размеров пасти и до поры до времени было непонятно, что же последует дальше. Внезапно ожили несколько конечностей, до поры до времени остававшиеся не у дел. Из незамеченных мной ранее отверстий выделялась какая-то странная субстанция, которую эти лапки наносили на стены образовывающегося отнорка.
– Этот червь что, стену укрепляет?
– Да, используя ту самую землю, но определенным образом переработанную, – ответил мне граф. – Но это вещество не только укрепляет стены, но может использоваться Тварью как оружие. У нее впечатляющие зубы, но чтобы пустить их в ход, противника нужно догнать и суметь укусить. Впрочем, скорее уж проглотить, учитывая размеры глотки… Увы, неповоротливое создание, ничего не поделать. Зато плевок той гадостью, в которую под действием определенных химических процессов превращается обычная земля, способен если и не убить противника, то привести в замешательство. А простому человеку придется заранее оплачивать собственные похороны.
Червь работал довольно быстро и весьма качественно. Прямо на глазах образовывался новый проход и даже с вполне отчетливыми ступенями. Куда без них, ведь уровень подземелья Рэйбендраум находился значительно глубже подвалов «Неугасимого», тоже, кстати, расположенного ниже уровня городской мостовой.
– Составите нам компанию, граф? – буркнул Клим, проверяя, хорошо ли вращается барабан револьвера. – У вас очень неплохо получается воевать с господами в рясах разного вида и покроя. Тем более там и ваш личный вражина вполне возможно заявится.
– И распугаю я там всю шайку, – саркастически ухмыльнулся тот. – Они не идиоты, чтобы глупо лезть в атаку с оголтелым криком «ур-ря», тем более на Вер-Заррен, чьи мистические знания не только не уступают, но и превосходят во многих областях. Сомневаюсь, что Франциск и сам-то здесь появится, пошлёт своих подчиненных, только и всего. А если и предстанет собственной персоной, то окружение его будет не бог весть какое умелое. Так, инквизиторы низших разрядов, они же ещё храмовниками прозывающие себя, в лучшем случае. Ну да вы с ними уже сталкивались, там, в моей квартире…
Инквизиторы-храмовники ещё какие-то на нашу голову. Нет, кто это такие, ясно, и почему такое наименование выбрали, тоже ни разу не секрет. Только хочется и о врагах своих как можно больше разузнать. Хочется, да пока не получается. Ладно, оставим до поры.
– Не сказал бы, что та встреча закончилась нашей победой, – пришлось мне припомнить не столь давние события. – Фактор внезапности может не сработать – как-никак они идут в опасное место и вполне способны просчитать присутствие в трактире кого-то из нанимателей покойного Феликса. И кстати, сколько слуг церкви прибудут сюда? Хотя бы ориентировочно.
– Трое, максимум пятеро. Конечно, под руководством кого-то поумнее, чем просто боевое существо с минимумом мыслей и знаний. Запомни, первый удар по лидеру. Убить, если это не Франциск, ну а если он, то хотя бы вывести на какое-то время из строя. Молчи, – с ходу оборвал Череп попытку возразить. – Франциска вам так просто не уничтожить.
– Как мы узнаем этого вашего неуничтожимого, – задал вполне резонный вопрос Висельник. – Фотография есть?
– Не поможет. Он очень любит изменять свой внешний облик в пределах доступного. Парики, обувь на высокой подошве, цвет лица… Любому актёру фору даст, не особо при том напрягаясь. Вот только на безымянном пальце левой руки непременно будет массивный золотой перстень. Перстень, внутри которого смертельный яд – можно руку пожать, а то и в вино подсыпать. Результат всё равно плачевный – противоядия не существует. Теперь насчёт того, как вам нанести им тот самый болезненный и оскорбительный урон, не особо рискуя. Стилет, браслет для приглушения звуков у тебя?
– Конечно.
– Используешь при отходе. Ну а для того, чтобы действительно ошеломить наших приятелей из церковной своры, используешь вот это, – из кармана плаща Череп извлек начищенный до блеска медный диск на тонкой цепочке. – Но учти, если потеряешь, я тебе такое надолго запомню.
Амулет оказался в моей ладони, зато ощущение, возникшее при контакте с куском прохладного металла, было… омерзительным. Складывалось впечатление, что в моей руке не медь, а нечто противное и опасное наподобие ядовитой мокрицы. Хотелось выбросить переданную графом вещь, но я был бы полным идиотом, коли не смог бы подавить вспышку инстинктивного, воистину первобытного страха и ужаса.