Арчи как-то хвалился, что он смог стать самым популярным мужчиной улицы, просто молча кивая на все вопросы дам. Вы умеете готовить? Да. Много зарабатываете? Да. Хороши в постели? Да. Но он утаил одну вещь — на этой улице нельзя соврать. Если человек, пришедший сюда пытается приукрасить свои заслуги, этого никто не замечает. А если говорит ложь напрямую — то на лице вылезают страшные прыщи, складывающиеся в надпись «Врунишка». Они проходят со временем, но как правило, таких сразу все запоминают. И Арчи нашел способ выкручиваться: он отвечал «да» или «нет», в уме добавляя оговорку. И как бы это не было странно — это срабатывало.
— Да, давненько я здесь не появлялась, — Марси вылезла из машины и огляделась. — Не смотри на меня так, Джейми, все мы когда-то были молоды и глупы…
— Я и не думал осуждать, — хмыкнул я, приближаясь к ней. — Я тут вообще первый раз, но в Браунане я в свои времена наворотил дел…
— Должна ли я знать?
— Только если захочешь, я все расскажу, мне скрывать нечего.
— А я тут каждую пятницу, — скромно спрятал ухмылку Фурки. — Опыт нарабатываю, как ты мне и говорил…
— Говорить правду и сражать девушек харизмой наповал?
— Именно, Джеймс. Девушки меня здесь любят, но я всегда вылетаю из их списков с вопросом про готовность к серьезным отношениям. Не понимаю, почему девушки это спрашивают? Нужно же время, чтобы понять, нравится тебе человек или нет, а потом уже решать, готов я или нет?!
— В твоих словах есть доля правды, парнишка, — Марси покровительственно потрепала его по плечу. — Но девушки любят точность и терпеть не могут неопределенности. Да и кто захочет проводить время с мужчиной, который сам не знает, чего он хочет?
— Я хочу найти ту, с кем мне будет хорошо. И кому будет хорошо со мной. Все просто.
— Джеймс, твоя школа? — Марси укоризненно посмотрела на меня.
— А что? Разве это не секрет идеальных отношений?
Марси покачала головой и направилась вперед, к дому номер девятнадцать, где нас уже ожидал Арчи. Мы с Фурки поплелись следом, стараясь грозно поглядывать на мужчин, заглядывающихся на нашу спутницу. Марси непринужденно шествовала по улице, смотря прямо перед собой.
— А в чем я не прав? — Фурки подал голос.
— Ты прав, но никогда не стоит спорить с женщиной о видении счастливой жизни. Скажу по секрету, — я понизил голос, — они сами не знают чего хотят. Наша задача тонко улавливать их настроение и поддерживать их интерес. Говорят, женщины загадочные существа, но если и ты будешь достойным партнером. А простой парень дамам тоже может наскучить и тогда пиши пропало.
— И что же тогда делать?
— Удивлять. Любить. Уважать. Последнее самое главное, но этому научиться не всегда легко. Особенно, если ты считаешь, что ты — главный в доме.
Фурки нахмурился, но кивнул. Нам с ним предстояло еще много бесед и обсуждений, но я считал, что такие вещи решаются на конкретных примерах. А разговоры об абстрактной женщине это ни о чем. Ведь каждая из них индивидуальна. Нужно просто найти правильный подход, при котором и тебе будет хорошо. А иначе, сколько не пляши, сам ты счастливым не станешь.
Арчи, казалось, не был рад нашему появлению. Мы заметили его у заброшенного здания – он флиртовал с миловидной дамой. Арчи важно кивал на ее фразы и загадочно улыбался, кокетливо поправляя пиджак. Но весь его вид портили испачканные в пыли брюки и слишком усталое лицо. Марси с важным видом приблизилась к ним и что-то коротко сказала, приобнимая смущенного парня.
— Марси, она почти согласилась на ужин! Ты не могла бы немного подождать?
— Я бы могла, но повар, который так искусно убивает горожан, не станет. Что ты вообще творишь?
— Совмещаю приятное с полезным. Разве я не могу потратить время, на устаканивание своей личной жизни, пока вы там по дорогам плелись?
— Чтобы что-то устаканить, для начала нужно это иметь, — философски протянул я. — А у тебя, если верить тому, сколько времени ты проводишь на моем многострадальном диване, ее просто нет.
— И ты, брат…
— Все, прекращаем. Парни, будьте наготове, держимся вместе и осматриваем эту развалюху. У меня такое плохое предчувствие, что сердце колотится как бешеное, — Марси переменилась в лице. — Идем тихо, прикрываем друг друга, понятно?