— Однако, — покачал головой он.
— Вот и я об этом.
— А что в ней такого? — спросила Света, крутя агукающую малышку и рассматривая родимое пятно.
— Ну, ничего особенного, кроме того, что контурами она точь-в-точь эмблема Ордена Паладинов. А так… Ну, это же случайно, не так ли? — хмыкнул я. — В общем, ладно, Светка, пеленай малышку, чтобы не замёрзла. Забираю я твоего мужа. Вы уже попрощались?
— Долго не задерживайтесь, — улыбнулась она.
— Да. Мы быстро туда и обратно. Погнали.
Я чмокнул Светку в щёчку, ещё раз поцеловал маленькую Александру. Попутно, незаметно для родителей, подкинув ей энергию в нужные точки.
И мы с Андреем отправились на безлюдный берег Байкала, в стороне от людей и построек, где нас уже ожидали другие Паладины и Ларик. И снова вся весёлость слетела с меня как в один миг. Одно дело — держать лицо при общении с женщинами, а другое — когда идёшь на смертельную битву. Инферно похитили беременную жену Охотника. Таких дебилов поискать ещё нужно.
И что я точно не собирался сдерживать — так это всепоглощающую ненависть, которая накрывала меня от осознания этого ужасного поступка. Взмах рукой.
— Ларик? — кивнул я эльфу.
На песке уже была предварительно начерчена пентаграмма. Эльф снял кинжал с пояса и ткнул себя в ладонь, выпуская кровь на один из лучей пятиконечной звезды. Четыре Паладина, стоя в других лучах, сделали то же самое.
— А нам с тобой, мой друг, в центр.
Мы с Андросовым стали в центр пентаграммы. Полоснули себя по ладоням и сжали их в кулак, чтобы дать крови капнуть на белый песок песчаного пляжа. И, как только наши капли крови достигли пентаграммы, мир вокруг закружился в багровом пламени.
Охотник вышел на охоту. А ещё он прихватил своих друзей.
Это будет весёлое приключение. Весёлое для нас, но никак не для Инфернального плана. Ублюдки сдохнут…
Глава 14
Мир Инферно
— Почему ты не кричишь? Не страшно, хо-хо-хо… — рассмеялся повелитель нижнего плана. — Ну так скоро будешь… У меня для тебя столько всего припасено.
Он обращался к молодой девушке, которая даже не была прикована цепями и находилась в вполне нормальных условиях, по сравнению с теми людьми, которые к нему попадали.
Обычно он достаточно быстро доводил их до полного безумия. Однако этот случай был исключением. Белокурая человечишка носила под сердцем дитя… Очень сильное дитя, которое многое может изменить в жизни Гозефо.
Пусть он и был правителем своего плана, но сколько таких планов Инферно… Сколько у него было собратьев из числа других правителей, которые намного сильнее его.
А тут возможность, от которой он не может отказаться. Сильное дитя, которое еще не родилось, но примет в себя демоническую частичку и станет его названным отцом. Такой ход сможет подарить ему безгранично верного генерала, который пройдется по всем его врагам. Ведь один план — это ещё не предел. Ему хотелось больше власти, ведь с недавних пор открылся проход на план человечишек и он этим удачно воспользуется. Это куда приятнее, чем мучить себе подобных, у кого не такие вкусные души.
— Знаешь, что с тобой будет? — спрашивает он еще раз у девушки.
— Знаю… — спокойно кивает она. — Меня спасут, а вот тебе будет больно. А твой мир… — Хельга вздохнула. — Он падёт. Ты даже представить не можешь, чей этот ребенок.
От глаз девушки не ускользнуло, с какой жадностью он смотрит на ее живот.
— Охотник? — хмыкнул он. — И посильней видали, не переживай… Я знал, на что иду и хорошо подготовился. За то, что твой Охотник умрет, в моем мире я получу очень достойную плату. Ведь он собирается тебя спасать, да? Если нет, то будет печально. У меня ведь столько планов на его появление здесь.
Гозефо слегка лукавил. Он никогда не встречался с Охотниками, но слышал про них от других. А еще он был полностью в себе уверен. Сейчас его мир работал, как одна большая ловушка. Тот, кто погибнет здесь, тут и оставит свою душу, преподнеся ему её на блюдечке. А это означает, что он сможет её пожрать.
От таких мыслей он проголодался и достал одну из Сфер, где хранилась свежая душа воина. И, поднеся ее ко рту, стал с наслаждением высасывать. Пространство тут же наполнилось криками и воплями, ведь так плачет душа, которую терзают.
Хельга поморщилась, но сделать ничего не могла. Её не сковали и не связали, и даже Дар остался при ней. Но ведь ей рожать со дня на день… Она знала, что если применит свой Дар, то это повредит ребенку, и не хотела пока рисковать.
В то же самое время она переживала, но не боялась. И, тем более, не считала кого-то виноватым в случившемся. Ведь прекрасно знала, в какие игры играет ее муж, и ей это нравилось. Всегда был риск для жизни. Но даже в такой ситуации она считала его минимальным.