Челюсть Темной упала и больше не поднималась хороших минуты две.
— Вы и такое смогли сделать⁈ — выдала она, когда отошла от шока. — Это же… Невозможно!
— Все возможно, дорогая моя, — самодовольная улыбка вылезла на моё лицо. — Охотники мало того, что не знают это слово, так еще и не любят, когда слышат от других.
Дальше мне понадобилось минут двадцать на уговоры и я, конечно же, победил.
Энергии, как я думал, они уже накопили, и вполне могут с таким делом справиться. Жаль только, что я ничего более полезного не протащу. Придется все потратить на Взор Гора.
Оставалось только ждать… И этот процесс у меня занял еще шесть часов, но зато, когда она появилась и передала мне шкатулку, то я сразу прикинул, что здесь что-то не так. Шкатулка была больше по размерам, чем помнил я. Но на ней стояли все печати Охотников, и подставы быть не могло. А потому я смело ее открыл и увидел там записку.
«Брат Сандр! Мы не смогли упустить такой возможности, чтобы показать тебе наши успехи. Ковчег стал больше и теперь может переносить сразу два артефакта! Да, и кое-что еще… Хорошей Охоты, Брат!»
В шкатулке лежало сразу два Взора Гора… А еще одна бутылка с Рубиновой Слезой.
Челюсть Темной упала еще раз.
— Это же… — только и смогла она сказать, завороженно глядя на бутылку, в которой плескалась алая жидкость.
— Она самая… Говорят, что кровавые боги готовы лишиться своей божественности ради глотка этого напитка.
— И они не врут, — кивнула она. — Этот напиток… Он… Он… А впрочем, не знаю, я никогда не пробовала его.
— Тогда у тебя сегодня праздник, — сказал я и протянул ей бутылку. — Вот твоя плата!
Дальше Темная пропала так быстро, как только могла, но перед этим страстно чмокнула меня в щеку и не забыла забрать бутылку с собой. Полагаю, что теперь дня два не стоит их беспокоить. Так сказать — абонемент не абонемент! Надеюсь, они потом не попросят добавки. Хотя, у нас там целый отсек одного из подвалов забит этим пойлом. Однажды была очень прибыльная Охота.
Ладно… Это все мысли не о том и не туда. Достаю Взор Гора и подхожу к Затупку, который уснул, и без лишних слов прикладываю глаз к его лбу. Он моментально врастает, словно там был всегда, и начинает бешено крутиться.
Затупок же подрывается с места, начинает шипеть и крутит головой во все стороны, не понимая, что с ним происходит.
— Сфокусируйся на тринадцатом мече и вытащи воспоминания из своей памяти! А затем попроси показать его! — обратился я к Пупсику.
Он вначале еще не понимал, чего я хочу от него, но потом, кажется, до него дошло и… у него получилось.
Как я это понял? Ну он поднялся на метра два вверх и завис в воздухе, а затем один его глаз засветился золотом и раскалился, после чего медленно уменьшился в размерах, пока совсем не пропал. Когда глаз пропал, то Затупок с шумом упал, высунул язык и снова сдох.
Пожалуй, мне нужно дать ему время, чтобы восстановиться. Надеюсь, он не забыл то место, куда нам нужно попасть.
День… Практически все сутки понадобились ему, чтобы очнуться. А все потому, что в этот раз его мозги прожарились до хрустящей корочки, и когда он очнулся в первый раз, то был похож на себя старого.
Подбежал к столу и стал грызть ножку, а затем обоссался.
— Дегра-да-шш-ш-ши-я… — вздохнул Шнырька и добавил. — Шшш-шшу-ка…
Но я верил в Затупка. Больше ничего не оставалось из того, чтобы я хотел сделать прямо сейчас. Конечно, был вариант, самому использовать Взор Гора, но ведь меча я никогда не видел. И боюсь, что мне могут показать не то, что я хочу. Ведь сколько в мире или во всей Вселенной тринадцатых клинков, которыми владеют или владели Аркадии. Даже Галактионовых можно найти с других планет.
Зато, когда Пупсик пришел в себя, то я смог выдохнуть, ведь он сообщил мне, что знает, где клинок, но это очень далеко. Этот мир тоже закрытый, а еще мертвый. Впрочем, кто говорил, что будет легко. Я сейчас всё уже подготовил и жду, когда Затупок, с моей помощью, откроет проход и будет держать его как можно дольше. Конечно, я и сам смогу вернуться, но вот не совсем понимаю, когда… Для подстраховки я попросил Темных помочь, но они не вышли на связь. Хранители мира, блин, забухали.
Авантюра это была полная, и я все прекрасно понимал, а потому взял с собой второй глаз. Если нужно будет, я найду Беллу и отправлю к ней фантома. Тогда она придет ко мне и проведет на нужное место. Но это все я говорю в идеале. В любом случае, все риски того стоили. Ведь если я лично смогу попасть на ту сторону без проблем, тогда я снова перейду в позицию под названием «на два шага впереди».
— Готово и удачи! — вполне осмысленно сказал мне Затупок. — Верни Судью домой… Очисти память Аркадия… Не всё было таким, каким казалось, но так было нужно… Своим поступком он спас многих, но только не своё сердце и душу… Они были разбиты…
Я уже думал шагнуть в портал, который появился, но вдруг услышал, что он сказал и остановился.
— Чегооо? Ты хочешь сказать, что всё это время у тебя была информация? — мне кажется, я готов был пнуть его, пусть и не сильно, но пнуть.
Ведь я часто его расспрашивал, пытаясь выдавить хоть что-нибудь. Однако он всегда отвечал, что эта информация закрыта, нужен меч и тогда будут мозги.
А тут такое!
— Я не… — замялся Затупок. — Не знаю, откуда это взялось. И я не понимаю смысла этих слов. Они просто возникли в моей голове и мне вдруг захотелось их сказать.
— Понятно.
Примерно я понимал, о чем он говорит, но не стал сейчас размышлять об этом. Ведь передо мной сейчас открыт портал в место, которое даст мне ответы, а еще силу…
Силу перемещаться между Вселенными и тогда про Охотников узнают и там. Правда, боюсь, что там про нас не так хорошо будут отзываться.
Впрочем… Заслужили…
Глава 22
Где-то в Многомерной Вселенной
Молодой Купер до сих пор не мог переварить ту информацию, что он теперь — полноценный брат Ордена Охотников. Ордена, в котором состоит его отец, и в который он всегда хотел попасть.
Да, было несколько сложно и жалко прощаться с матерью и со своими подружками, но, в конце-то концов, он теперь Охотник, который спокойно ходит между мирами Многомерной Вселенной и при желании может попасть обратно, когда захочет.
Вот единственное, что он всё ещё опасался возвращаться назад. Почему? Ну, ответ на этот вопрос, в количестве тридцати трёх черноголовых голубоглазых юнцов он мог лицезреть каждый раз, когда возвращался в Первую Крепость. Его сыновья, которые обучались в данный момент, будучи учениками Ордена, примерно намекали на то, что случится, если он снова попадёт на остров одиноких эльфиек.
Нельзя сказать, чтобы Купер был прямо против. Во всём этом есть поистине замечательные ощущения. Кроме этого, уже немного побродив по Многомерной Вселенной, он понял, что его эльфийки — это одни из самых прекрасных женщин во всей Вселенной.
Вот только отцовство, на взгляд Купера, оно должно быть не таким. Все его тридцать три сына были сыновьями исключительно номинально. Ну да, они называли его «отцом», он называл их «сыновьями», но не был морально готов полуэльф Купер, проживший на свете более ста лет, к отцовству. Всё это должно случаться как-то по-другому. По большой и светлой любви.
Над этим, кстати, смеялись абсолютно все Охотники, которым, как они говорили, это чувство было недоступно. Хотя Купер уже понял, что не всё то, что говорят Охотники, является правдой. Ну, не в смысле, что они хотели врать, но пару раз он замечал грусть в глазах Дэна, и даже старого Мака, когда, хорошо выпив, они вспоминали о каких-то прошлых подружках. Всё-таки, как ни крути, Охотники оставались людьми, со всеми присущими людям привязанностями и слабостями.
Но, как всегда, его отец пошёл дальше, и прямо сейчас у него уже была полноценная семья. Кроме этого, у Купера, оказывается, есть уже два брата и одна сестра. И, судя по тому, что он слышал, Сандр, проживший тысячи лет, наконец дошёл до нормальной семьи.
Куперу очень хотелось познакомиться как с ним и с его жёнами, так и со своими братьями, чтобы понять, как это всё происходит на самом деле. Куперу казалось, что, узнав это, ему откроется какая-то очередная тайна Вселенной.
Опять же, своего отца он больше знал по рассказам со стороны, а та мимолётная встреча, которая произошла, не произвела никакого впечатления на Купера. Тем более что его отец выглядел как обычный подросток, у которого только по взгляду можно было понять мудрость прожитых лет.