Люди, наверное, сами не поняли, почему, но сделали, как он просит, чем и раскрыли себя. Подняли руки все, без исключения.
— Отлично… Тогда вперед! — дал команду барон и плюхнулся на трон Дорничева. — Чего же так неудобно…
Людям дважды не нужно было повторять и они ринулись в атаку без промедления, а барон, как сидел, так и продолжал сидеть, только смотрел на техники, которые полетели в его сторону.
— Ну что ж! — сказал граф Мундиров. — Я отомщу за тебя, Великий! — и обнажил свое оружие, на гарде которого красовалась картофелина.
Интересная битва, в которую они верят всей душой. Их даже не смущает, что я продолжаю сидеть на троне, не доставая своё оружие, и сражаюсь с ними. Отбиваю летящие техники своей аурой и силой, а оружие отвожу в стороны и только раздаю пинки.
Затратно, конечно, по энергии, но это всё делалось не просто так. Нужно понимать, что ими правил очень даже неслабый человек. А если точнее, то не совсем человек. И они привыкли служить сильнейшему!
Вот я и покажу им сразу свою силу и разницу между нами. Хотя, должен признаться, слабаков здесь не было. И я тратил достаточное количество энергии, чтобы так пафосно с ними сражаться.
А вот этот с молотом, конечно, молодец! Удар нанес в прыжке и явно хотел сделать из меня кровавое месиво, сидящее на троне. Но улетел он тоже хорошо, и даже красиво, не выпуская свой молот из рук.
Такое сражение продолжалось, наверное, минут тридцать, пока все мои оппоненты уже не валялись по разным сторонам зала. Только несколько человек остались стоять и готовы были и дальше продолжать сражаться.
— Вы молодцы! — похлопал я им.
— Издевается, скотина… — зарычал кто-то. — Сейчас я ему втащу… Только найду, где моя… — договорить он не успел и вырубился.
Я несколько минут молчал, давая им перевести дыхание.
— В общем, расклад, ребята, такой! Теперь эти земли принадлежат мне! Но они не нужны мне, по факту. Я, вообще, на завоевателя мало похож. Ах да! Забыл добавить… Вашего господина я, и правда, убил, но там было не всё так просто, как вам кажется.
— Ты попросил прощения после того, как всадил ему нож в сердце? — с иронией спросил у меня граф Мундиров, который еще оставался на ногах, хоть и не очень крепко.
— Нет! — покачал я головой. — Я спас ему жизнь… Хотя, ладно! — встал я с трона. — Я, Галактионов Александр, призываю Кодекс и свой Дар в свидетели, и прошу заверить мои слова! — всю залу озарило синим сиянием. — Граф Дорничев жив и здоров, и мой поступок был направлен на то, чтобы спасти ему жизнь! Ему и его семье, и сейчас они все вместе находятся далеко отсюда, и даже не в этом мире. Но они довольны, наверное, все… или почти все.
Мой Дар засиял так ярко, что людям пришлось прикрыть глаза, чтобы их не выжгло, а затем вся зала задрожала и… Всё.
Я жив и здоров. Ничего со мной не случилось, а значит Дар подтвердил мои слова. Жаль, что Кодекс не вмешался, а то было бы еще эффектнее.
— Такого вам хватит? — спрашиваю у людей.
— То есть… вы их не убивали? — осторожно спрашивает Пюрешкин.
— Убил только Дорничева, а потом реанимировал. Ваш граф был болен, и это был один из немногочисленных способов ему помочь, — честно ответил я.
Затем распахнулись двери и зашли Пашка с Сойкой.
— Александр говорит правду… — решил мне помочь Пашка. — Вы меня знаете, и слов на ветер я бросать не привык. Ведь это не помогает урожаю. Граф был очень болен и он ушел… Такова жизнь, но вы остались, и его наследие тоже здесь, которое нельзя потерять.
Люди смотрели на Пашку, как когда-то на Дорничева, и это неудивительно. Ведь для них он был больше Дорничевым, чем Галактионовым.
— Ах да… — вдруг подал я голос. — Павел теперь будет править вместо Дорничева. Новый правитель Сахалина! — обрадовал я людей. — Он будет править от моего имени, имея полную поддержку моего Рода. Также часть ресурсов Рода будет направлена на помощь новому правителю. Несмотря на всю мудрость Дорничева, он больше вкладывался в картошку и другие поля, чем в производства. Это мы исправим.
— НЕ-Е-Е-Е-Е-ЕТ!!! — закричал один из аристократов. — Не нужно трогать поля! Не нужно!!!
Я смотрел на душу парню и видел, как она сейчас страдает. Дорничев, и правда, собрал вокруг себя фанатов картофельного дела. Боюсь даже представить, чтобы было бы, если он когда-либо стал бы Императором. Вся Империя могла стать одним большим картофельным полем.