— Заходить не буду. Поздно уже. Анюта будет беспокоиться. Да и дело моё к вам на два слова. Алексей, возможно, человек вы хороший. Но я всё-таки вас очень прошу оставить мою сестру в покое. Пожалуйста, не приходите больше и не звоните. Это всё, что я хотел сказать. До свидания.
Он приподнял плечи, машинально защищаясь от дождя, и стремительно зашагал к машине, приткнувшейся слева от приподъездной площадки… С обеих сторон от Лёхина повеяло неопределённым движением, и голосом Дормидонта Силыча прошептали:
— Обалдеть! Ишь, герцогА каке нашлись!
5.
Перед сном привидения уговорили Лёхина перечитать последнюю запись в тетради, чтобы приснилось продолжение приключений Джона Гризли. Особенно настаивал на чтении призрак когда-то безымянного агента.
— Поверьте профессионалу в данной сфере жизни, — вещал Глеб Семёнович. — Сны должны иметь логический конец!
Слушая его, Лёхин почему-то не мог отделаться от ощущения, что агент просто-напросто увлечён Лёхиными сновидениями, как хорошим сериалом, и ждёт не дождётся продолжения. Остальные три призрака, кстати, того же желания и не думали скрывать.
Черти настырные… Глаза закрываются, а они — перечитай.
Но перечитал. И пока читал, все четверо с живым интересом висели над ним и тетрадью, как будто не знали его личного сна наизусть. Этакий портрет в интерьере получился: кровать, торшер, крупным планом Лёхин с тетрадью, склонившиеся над ним тени гигантскими вопросительными знаками.
На последних строках, с корявым от спешки почерком, Лёхин мягко ткнулся головой в подушку. Елисей некоторое время прислушивался к сонному дыханию хозяина, потом шёпотом велел:
— На кухню все! Касьян, закрой рот! Лексей Григорьича разбудишь.
Домового слушались. Улетучились быстро. Касьянушка, правда, промычал что-то жалобное сквозь крепкую ладонь Дормидонта Силыча, но особо не трепыхался.
А Елисей стянул тетрадь с постели, донёс до письменного стола. Потом ещё раз оглядел комнату с хозяином, погрозил кулачишком коту, выключил торшер и тихонько ушёл, неслышно топая валенками.
Первой к Лёхину съехала с торшера "помпошка" и деловито устроилась на ухе человека. Затем на кровать мягко прыгнул Джучи, сначала обнюхал лицо хозяина, потом Шишика и, уверившись, что все свои, привалился к животу Лёхина. Здесь коту тепло и уютно, а во сне — Джучи знал — человек ворочается редко. Не задавит.
"… Джон Гризли стоял очень неудобно — широко расставив ноги над лежащим Крисом. Несмотря на вкрадчивые уверения Боба Кувалды, Джон знал, что рейнджера под присмотром бандитов оставлять нельзя ни на секунду. И ещё охотник знал, что Кувалда не сможет драться по-настоящему и сподличает. И всё это не оттого, что лучшие годы бандита позади. Нет, Кувалда сам дал себе слабину. Когда-то он был хорошим бойцом, а кулак какой был!.. Настоящая кувалда!.. А сейчас обрюзг, хотя, наверное, и не замечает…
Кувалда двинулся вперёд медленно и даже с ленцой. Правила поединка просты: кого с ног собьют, тот и проиграл. А уж что ты в ход пустишь, защищаясь или нападая, — дело твоё. Можешь кулак, а можешь — холодное или огнестрельное оружие. Не возбраняется. На всё остальное — табу. Поэтому Джон Гризли только шевельнул бровью, приметив в приоткрывшихся пластинах Кувалдового бронежилета лучевой зарядник. Забавно. Пустит ли бандит в ход припрятанный бластер? А если пустит, как отреагируют его подчинённые? Или на сей раз он отобрал в команду откровенных подонков?
Размышляя обо всем, Джон Гризли слегка покачивался, машинально копируя движения противника. Охота на крупного зверя. Если перед тобой опасный враг, главное — вовремя уловить миг, когда он начнёт атаку. Зверь думает, что внезапен. Пусть думает. Закон охотника — начать движение вместе с противником, и тогда противник — дичь.
Кувалда резко выбросил вперёд руки с короткоствольным автоматом. До поры до времени оружие таилось в боковых ремнях. Короткая деловитая очередь заткнулась в самом начале: опередив явление автомата, из рукава Гризли выстрелила серая металлическая змея, цапнула оружие и свистнула обратно, в рукавное укрытие.
Движение противника за оружием для Джона Гризли началось с момента, когда лицо Кувалды напряглось. Так что кинуть охотничью сеть-ловушку чуть раньше не составило труда. Вообще-то, несколько озадаченный Джон Гризли легко читал и с лица, и с фигуры бандита, потому и озадачился: то ли он, Гризли, стал Великим охотником, то ли Кувалда сдал гораздо больше, чем видно на первый взгляд… А вдруг он притворяется?
Но Кувалда не притворялся. Он, кажется, слишком привык полагаться на подчинённых и стал менее сдержанным. Вот и сейчас он отметил удачу противника раздражённо-яростным воплем… Прежний Кувалда, напротив, затаился бы, перестал бы слишком откровенно двигаться. Но сейчас, пока он вопил, отмечая свою потерю, Джон Гризли насчитал на нём около двенадцати единиц оружия, которые противник выдал нечаянным прикосновением плохо контролируемых рук. Мда, расслабился некогда опасный и непредсказуемый поединщик.
Джон Гризли распрощался с жизнью и прочёл молитвы всем богам за душу Криса, которого собирался пристрелить, чтобы не отдавать кровопийцам. Теперь, после продемонстрированного промаха, бандит и не подумает продолжать дуэль. Ишь чего! Срамиться перед подчинёнными! Ишь чего — время тянуть! Кокнуть сопротивленцев — и кончено дело!
Внезапно Кувалда скукожился, а рассеянная толпа бандитов мигом сбилась в плотную кучу.
Опасаясь подвоха, Джон Гризли скосился налево. Хрен редьки не слаще! Законники!
Огромная ракушка спиралью спускалась на более-менее ровное место за бандитской толпой.
Внезапно Джон Гризли вспотел. Ещё не соображая, что именно он делает, цапнул рейнджера за шкирку и бросился к своему катеру. Только через десяток шагов он сообразил, на что среагировал: ракушку законников отделяла от него команда Боба Кувалды, которая сейчас сомкнулась вокруг предводителя, — и путь к катеру оказался свободен!
На бегу закидывая Криса на плечо, Джон Гризли свистнул в птичий манок, висевший обычно на груди. Невидимая защита вокруг катера, сенсоры которого настроены на хозяина, исчезла ровно на тридцать секунд под воздействием ультразвуковой песенки, а дверной люк за пять шагов с лязгом въехал в пазы.
Джон влетел в катер, бросил на полу в "предбаннике" Криса и кинулся к пульту управления.
Двадцать восемь, двадцать девять, тридцать!.. Мощнейшая защита вокруг корабля восстановилась. Джон прекрасно понимал, что этого мало. У законников свои методы раскалывать орехи, чтобы добраться до ядра.
Включённый визор-экран наблюдателя показал: двое законников надолго стреножили Боба Кувалду — тот эмоционально объяснял им ситуацию, тыча рукой в катер Джона Гризли. Трое уже бегут к охотничьему кораблю, но им ещё надо протолкнуться через толпу бандитов, а те расступаются неохотно. Да-а, им бы не хотелось, чтобы Гризли оказался в руках закона. Если Крис и в самом деле имеет ценность в их глазах.
Двигатели катера взревели. Законники, прорвавшись сквозь толпу, побежали к кораблю. Обмерев, в руках одного из них Джон Гризли узнал краскомёт. Если этот тип успеет выстрелить, катер придётся менять: краска законников не смывается, проедает любую другую краску, наложенную поверх. Но откуда взять кредиты на новый корабль?! Да и как Джон может искать другой, если, приземлись он в любом другом космопорте, его тут же арестуют? Краска позора светится и в темноте! Что же делать?! Как не подпустить краскомётчика на нужное расстояние?!
И Гризли решился на единственное средство.
Тычок толстенного указательного пальца в кнопку. Джон не видел, но знал, что из-под катера вырвались белые клубы шипящего пара. А потом и увидел: из волны пара, почти докатившейся до остановившихся законников, вынырнули жуткого вида белые волчары. Особенную оторопь вызывала в зверях их косматость. Оскалившись, белые волки медленно пошли на законников и завопивших бандитов.
Раскочегарившись, катер наконец оторвался от земли и взлетел.