Эдвард подумывал, не прикупить ли ему пай в какой-нибудь компании компьютерных игр. Если на это так подсаживаются, выгода должна быть ого-го. Неприязнь окружающих, которую он почувствовал, придя сюда, рассеялась — теперь в офисе витал дух боевого братства, захвативший даже его. Не было больше фанатов, настроенных против чужака, — игра объединила их всех, связав электронными узами виртуального боя. Разве хоть одна книга на такое способна?
Только в пять утра Эдварду пришло в голову взглянуть на часы. Они играли четыре часа подряд. Майка на нем промокла от пота, а на полу под стулом валялись пять пивных бутылок и три лимонадные банки. Он не помнил, сколько раз бегал в туалет.
Последний раунд они сыграли в том самом замке, откуда начали. Эдвард ожил в круглой комнате на вершине башни и выглянул в окно. Небо с клубящимися облаками напоминало мраморный форзац старой книги. Он устал сражаться и был бы не прочь виртуально соснуть. Он стал спускаться по длинной винтовой лестнице, но тут бравый кавалер с мушкетерскими усами взбежал навстречу и проткнул его шпагой.
То ли из-за пива, то ли из-за позднего времени, но Эдвард в этом туре ни разу не продержался живым больше тридцати секунд. Удача от него отвернулась. Дважды его подстрелил снайпер. Один раз течение затянуло его в глубину замкового рва, притиснув к железной решетке, и он утонул. Потом ему в кои-то веки подвернулось приличное оружие, ракетная установка, но она случайно выстрелила назад и разнесла его в клочья вместе с балериной в розовой пачке.
Зефа он видел только раз, когда они сошлись лицом к лицу в битве.
— Чую вумпуса[32]! — взревел Зеф. — Стой, стрелять буду!
— Да пошел ты, — сквозь зубы процедил Эдвард.
С минуту они рубились почем зря, а потом кто-то провел лазером по полю битвы и разрезал всех пополам.
— Так нечестно, — пожаловались в наушниках.
— Нет ничего хуже проигравшего, не желающего признать свое поражение, — ответил тонкий голос. Артист?
Эдвард возродился в темноте и долго бродил по какому-то помещению с низким бревенчатым потолком, похожим на чердак. Наконец он увидел каменную арку, вроде бы обещающую выход, но за ней стояла кромешная тьма. В наушниках затрещало, и спокойный голос сказал:
— Держись подальше от этой двери. Там ничего нет — этот уровень еще не закончен. Если войдешь туда, вся сеть может рухнуть.
Это напомнило Эдварду о темном глухом ущелье, где сгинуло столько отважных рыцарей. Что же с ними там приключилось? Он отошел немного назад, разбежался и проскочил в арку.
Он так и не понял, что произошло дальше — то ли он умер и воскрес, то ли волшебным образом перенесся в другую часть замка, — но внезапно он очутился на гребне крепостной стены. На небе, уже не мраморном, а безоблачном, сияло солнце, и было тихо. Сражение осталось далеко позади.
Раньше он не обращал внимания на окрестности замка, но теперь они раскинулись перед ним, как панорама. Лесистые холмы, сверкая изумрудной зеленью, уходили вдаль. Одни, возделанные, были поделены на квадратики, как зеленое лоскутное одеяло или фантастически сложная математическая функция, представленная в трех измерениях; на других ясно виднелись крошечные, совершенно одинаковые деревца. Никакой войны — сплошной электронный мир.
Может быть, Уэймарш тоже так выглядит? Есть ли место подобной безмятежности в реальной жизни? Детская, свободная от всякой иронии грусть внезапно накатила на него, как девятый вал, и погрузила в глубокую меланхолию. Господи, это еще откуда? Эдварда одолевала жалость к себе — это чувство его смущало, но побороть его он не мог. Слезы катились у него по щекам. Последние четыре года ему казалось, что время стоит на месте, а теперь оно неслось мимо, как штормовой ветер, как вихрь атомного взрыва, сметая и унося бог весть куда что попало — пальмы, кровельную черепицу, столбы оград. Его карьера, виды на будущее, ежегодные премии, корпоративные вечеринки — все это мертвым грузом повисло на шее и тянуло Эдварда вниз. Нет, только не это! У него одна жизнь, и он хочет прожить ее по-другому. В нем нарастал ужас, и он в панике схватился неизвестно за что.
Уэнты — вот в чем его спасение. Он не знал, с чего это взял, знал только, что это его счастливый билет. Он найдет эту книгу, найдет кодекс. Он прижал ладони к глазам, сильно, до ярких пятен, и волна начала отступать. Эдвард достал бумажный платочек из пачки, принадлежащей неизвестному служащему, чье место он занимал.